В кольцах Сатурна

Из-за положения капсулы металлическая пластина люка оказалась внизу, и открыть ее было затруднительно, но Мэтью, при помощи молотка, справился с этой задачей, и пластина свободно открылась. Он пробился через все уровни изоляции к внутренней оболочке, ожидая увидеть там люк. Но люка он не нашел. Зато вместо люка нашел клапан.

Вино? Он что, все эти утомительные годы исполнял роль Вакха?

Ну, по крайней мере, он попробует его на вкус.

Клапан был большим, его можно было открыть только ключом. Мэтью принес ключ из джет-трактора и сомкнул его челюсти на штоке клапана. Он не хотел вывернуть клапан полностью, но ключ оказался более мощным рычагом, чем Мэтью ожидал, и повернулся гораздо больше, чем было нужно. И прежде, чем Мэтью понял, что он наделал, поток ледяной жидкости хлынул и снес его с платформы.

Мэтью упал на спину и лежал, ошеломленный ударом, а жидкость текла на него, мгновенно промочив до нитки. Наконец, холод привел его в себя, он, задыхаясь, вскочил на ноги, нашел ключ, взобрался вновь на платформу и попытался закрыть клапан. Но чтобы дотянуться до него, ему пришлось пересечь бьющий поток, который тут же опять сбил его на землю. На этот раз, падая, он ударил себя ключом по виску, сбив с головы ушанку. В глазах все почернело, а когда прояснилось, поток уже превратился в тонкую струйку, которая тут же иссякла. Капсула опустела.

Мэтью встал. Вокруг повсюду журчали ручейки, просачиваясь в щели во льду. Когда он поднялся на трясущиеся ноги, с одежды капало. Он облизал мокрые губы, но не ощутил вкус вина.

Джек и Джилл поднялись на холм,

Чтобы набрать ведерко воды...

День словно протянул по небу невидимые веревки для белья, на которых развесил грязные простыни, чтобы они высохли. Ветер стал еще более резким. Мэтью, без шапки, пошел против этого ветра.

Что-то явно творилось с его костями...

И он никак не мог выкинуть из головы этот детский стишок:

Джек и Джилл поднялись на холм,

Чтобы набрать ведерко воды...

Фаустина увидела его из окна Гостиницы и выбежала на улицу, чтобы встретить.

— С вами все в порядке, мистер Норт? — спросила она.

— Да, все нормально, — ответил Старый Мэтт Норт.

Джек и Джилл поднялись на холм,

Чтобы набрать ведерко воды...

— Но вы совершенно промокли. И замерзли. Позвольте мне помочь вам подняться в вашу комнату.

— Просто идите по лестнице впереди, это и будет лучшей помощью.

Фаустина повиновалась. Он шел за ней, упиваясь ее сладкой, волнующей юностью. Господи, как я хочу снова стать молодым! — подумал он... и как только эта мысль пронеслась у него в голове, он почувствовал, как сила вливается в его окоченевшие ноги, поднимается по спине, течет по рукам. Он почувствовал, как распрямляются его плечи. Старый Мэтт Норт выпрямился и почувствовал, что становится все выше и выше по мере того, как отлетают один за другим утомительные, бесплодные годы.

Вино со звезды было совершенно не человеческим напитком. Это был тот самый, мифический напиток юности.

Нет, Понсе де Леон так и не нашел свой Бимини[1]. Зато его нашел Ник Грек. Высоко-высоко, на большом черном холме пространства-времени нашел он этот источник, и воды его были хороши...

Молодой Мэтт Норт остановился на верхней площадке лестницы, окликнул Фаустину, и та повернулась к нему. Испуг, промелькнувший в глазах девушки, тут же уступил место другим эмоциям. Стоя на площадке, Мэтью улыбнулся ей. И Фаустина улыбнулась ему в ответ.

пер. Андрей Бурцев