В кольце смерти

– Отойди! – разозлился Гольцов и предпринял яростную попытку освободиться из цепких женских рук. – Уйдёт же! Уйдёт щас!

Послышались несколько хлопков – Борис открыл огонь по убегающему Подлесному. Гольцов, изумлённый, обернулся и увидел, наконец, Бориса.

– Э-э! В чём дело? Ты кто такой? – спросил он.

– Заткнись! – бросил Борис и выстрелил в Гольцова.

И Гольцов рухнул на землю. Лариса, пытавшаяся его удержать, упала тоже. Но подниматься она не стала, а быстро-быстро полезла под свой автомобиль.

18

Борис обречённо опустил руку. Этот Дима снова ушёл. Умеют же бегать некоторые. И этот – не пацан уже, а нёсся подобно молодому зайцу. И петлял, как подлый заяц. Борис шёл и высматривал «подлого зайца» – не спрятался ли тот под кустиком или за деревом. Нет, умчался, видно, на другой конец первопрестольной.

А идти было трудно – болело ушибленное колено и ныло в груди, которой ударился о руль при столкновении с деревом. А кто стрелял в него? Кажется, кто-то из тех, кто был вместе с ним, баба или мужик.

Кто они и чего делили с таким азартом и буйством, со стрельбой? Выстрелили в него явно случайно, а он (надо же было такому случиться!), когда пуля пробила лобовое стекло, исключительно непроизвольно вильнул вправо и врезался в дерево. И всё пошло наперекосяк. Диму он упустил, а завалил какого-то мужичка, пацана какого-то, что-то вякнувшего под горячую руку.

– Что же делать? Что делать-то? Где его теперь искать? Всё, он не явится сюда, нет, он не явится. Ищи теперь и свищи. – Борис слабо посвистел и нервно рассмеялся. – А свистеть бесполезно. Ха-ха-ха!

Проходившая ему навстречу старуха неодобрительно на него скосилась и что-то пробормотала.

– Виноват, мать, виноват, – согласно кивнул Борис.

Он остановился и поднял вооружённую и оттого, по-видимому, непослушную руку таким образом, чтобы удлинённый глушителем ствол нацелен был в висок. А глаза? Закрыть или?.. Борис устремил взор на небо. Но солнце ослепило его, и глаза непроизвольно зажмурились. Киллер-неудачник нажал на спусковой крючок.

Спустя несколько секунд Борис осознал, что и с самоубийством ничего не вышло, и заплакал.

Подлесный уже понял, что спасся, а ноги ещё несли его вперёд. Стоп! Дмитрий огляделся и перешёл на шаг. Однако спустя секунду или две заметил, что опять бежит. И снова пришлось сказать себе «стоп!», теперь уже более решительно, чем в первый раз.

Сразу два человека, независимо, по сути, друг от друга, хотели его убить. И оба не попали. Хотя, возможно, Гольцов и не стрелял, потому как Лариса ему усиленно мешала. Кстати, что с ней? А её Борис не убьёт? Не сумел пристрелить его, так вернётся назад и расправится с Ларисой. Но с Ларисой там вооружённый Гольцов.

Подлесный добежал до угла дома, за который минуту назад завернул и осторожно выглянул. И тотчас увидел Бориса. Киллер тряс головой и что-то выкрикивал буквально в тридцати метрах от него. Дмитрий отпрянул назад, а потом, уже с большей осторожностью, снова выглянул. Борис стоял неподвижно, запрокинув лицо кверху и приставив пистолет к виску. Застрелиться решил, догадался Дмитрий. Ишь, как расстроился, гад.

А всё потому, что стрелять не научился, как подобает настоящему киллеру. О дерево стукнуло слегка – и всё, и уже не получается прицельно пальнуть. Где-нибудь в подъезде с двух шагов – это одно, а вот по движущейся мишени попробуй, скотина косоглазая!

О! Да у него и патроны кончились! Урод! Ну и урод же! Нажимает на курок, а сам и не помнит даже, сколько выстрелов уже произведено. Вот подойти сейчас к нему да и начистить рожу до блеска. Да его вообще убить бы следовало за то, что он несколько минут тому назад осуществить пытался!

А вдруг у него ещё обойма имеется? Но если приблизиться к нему незаметно и напасть внезапно, то, пожалуй, можно было бы и справиться с ним. Однако очень уж он здоров.

Прошло уже достаточно времени, но Борис до сих пор не перезарядил оружие. Выходит, у киллера нет запасной обоймы. Стоит, опустив голову. Да он же плачет, несчастный! Вот те на! Да-а-а!

Подлесный оставил убежище и рванулся вперёд.

– Не подходи! – прорыдал Борис. – Убью! – Он тряс пистолетом, и сам весь трясся. – Всё одно убью тебя, гнида!

– Не в этой жизни! – ответил Дмитрий, в полной мере ощущая своё превосходство.

– Только подойди попробуй! – стонал незадачливый убийца. – Вот этими вот руками… Да, вот этими вот руками придушу!

– Да ты крайне непоследователен, приятель, как я посмотрю, – заметил Дмитрий насмешливо. – То ты себя… Точнее, то ты меня замочить пытаешься, то себя, а то – опять меня. Пора выбор уже сделать, приятель. Сейчас ты со мной пойдёшь, куда я прикажу. Или – в тюрягу, на жёсткие нары. Или-или. Два варианта всего.

– Не подходи! – снова простонал Борис и оглянулся по сторонам. И обнаружил, что они с Подлесным становятся центром внимания прохожих и жильцов дома, у которого они сейчас топчутся.

– Кто-нибудь уже, думаю, звякнул куда следует, – улыбнулся Дмитрий.

Борис бросился бежать. Хотя «бежать» – это, конечно, громко сказано. Он бросился семенить, прихрамывая. Подлесный шёл рядом с ним и приговаривал: