В кольце смерти

– Я не говорила, что всё так просто. Но разве у тебя не появился азарт охотника? – наступала Лариса. – Азарт, который должен разгораться с ужасной силой, когда дичь уже близко, на тебя никакого влияния не оказывает? Нет, что ли?

– Извини, я себя чувствую больше дичью, чем охотником, – с грустью поведал Дмитрий. – Меня постоянно хотят убить. То один, то другой, то третий. Теперь вот, похоже, ещё этот Пал Палыч добавился. Мне бы – за флажки. В норку бы мне. Мне бы спрятаться и сидеть тихо и не шурша. А ты… – Дмитрий помолчал и решительно заключил: – Нет, я не охотник.

– Но с Бояркиной-то ты в состоянии поговорить? Тут-то ты чем рискуешь?

– Да всё тем же, жизнёшкой собственной. Я ведь не знаю, почему они тут. А если они на неё вышли? Если они вышли на Маринку, то всякое приближение к ней чревато.

– Драматизируешь.

Дмитрий дёрнулся непроизвольно, а затем отпихнул от себя тарелку.

– Короче, я понял: живца из меня решила сделать!

21

Листая ежедневник Бронова, Раевский наткнулся на следующую запись: «Заказана картина «Смерть Димитрия». Что ещё за картина? Впрочем, Бронов известен был пристрастием к искусству, даже оперу посещал. Для офиса или одного из загородных домов, по-видимому, заказал. Отметки о получении картины не имелось, и Раевский набрал указанный в ежедневнике номер телефона.

– Мы вам «Смерть Димитрия» заказывали, она готова? – поздоровавшись, спросил он у ответившего ему обладателя густого баса.

– Простите, а кто говорит? – с некоторой растерянностью в голосе поинтересовался абонент.

– Раевский говорит. Из СНК. Вам наш бывший генеральный эту картину заказывал. Бронов.

– А вы кто будете? – продолжил расспросы собеседник.

– Я исполняю обязанности генерального. Моя фамилия Раевский.

– Вы знаете, ещё нет, но подготовка уже закончена, – сказал бас. – Да, подготовка практически закончена, так что буквально на днях…

– Подготовка – это что? Грунтовка, что ли? – полюбопытствовал Раевский.

На противоположном конце провода послышалось нечто вроде смешка.

– Ну, подготовка или грунтовка, как хотите это назовите. В общем, были тут накладочки, но теперь всё на мази, заминки, думаю, не будет.

– Хорошо, жду. – Раевский положил трубку.

Закончив разговор с Раевским, Брынь сокрушённо выругался и отправился к Тагуну.

– Там по этому гнилому делу звонили. Спрашивают – когда?

– Кто звонил? – удивился Тагун. – Ведь его же…

– Новый звонил. Ну, я сказал, что подготовка закончена, что сделаем на днях.

– Да, придётся доводить дело до конца, – поморщился Тагун. – Ты давай сам всё продумай и организуй. Уже хватит этого бардака.

– Да как заколодило. Я уж думал, что всё, что финиш, ан нет. – И Брынь, покачав головой, вздохнул.

– Ты прекращай эти охи-вздохи! – начал сердиться Тагун. – Работать надо, а не вздыхать. Как в детском саду, прямо! Работнички, вашу!..

– Да этот размазня Теша! – Брынь потряс сжатой в кулак рукой. – Урод!

– Каков поп, таков и приход, – мрачно глядя на подчинённого, резюмировал Тагун. – Давай! И чтобы в этот раз без всяких там!..

***

Бояркина проехала ему навстречу. Подлесный, пребывавший в глубокой задумчивости, не сразу осознал, что только что видел не просто автомобиль со знакомым номером, а именно «Вольво» Бояркиной. При первой же возможности он развернулся и поспешил в обратном направлении. Поток автомобилей был достаточно плотным, и догнать Марину оказалось очень непросто. Приходилось и на обочину вылезать, и на встречную полосу выскакивать.

Увидев Подлесного, Бояркина удивилась и встревожилась. Она едет с дачи, а он откуда? Неужели Борис провёл её, рассказав обо всём Подлесному? Дмитрий просит её остановиться, чтобы о чём-то с нею поговорить. Бояркина поколебалась, однако всё же перестроилась на крайнюю правую полосу, а затем и остановилась.

– Привет! – сказал, усаживаясь рядом с Мариной, Подлесный.

– Здорово! – холодно ответила Бояркина.

Подлесный сделал удивлённое лицо.

– Ты так смотришь на меня, с такой ненавистью, что аж жуть по коже.

– Извини, с любовью и раньше не получалось, – отворачиваясь, процедила Бояркина.

– Почему же? Я помню те времена, теперь уже, правда, далёкие.

– Помнишь? – Марина покосилась на Дмитрия и кивнула. – Ясно. Забыть никак не можешь. Что ж, роковая любовь.

– Не преувеличивай.

– Куда уж тут преувеличивать, если ты и на убийство способен!

– Что? – удивился Дмитрий. – На убийство твоих хахалей? Да флаг тебе в руки! Натура у тебя спортивная – патронов на всех не хватит.

Бояркина резко развернулась в его сторону.

– А за что ты уничтожил Бронова? За что, тварь такая? Я тебя спрашиваю!

Подлесный опешил. Совладав, наконец, с собой, проговорил:

– Ты, девушка, рехнулась совсем? Тебе как такое в голову-то пришло?

– Ещё и отпираться будешь? – зло спросила Бояркина и вдруг что есть силы ударила Дмитрия кулаком в лицо. Если бы локоть бьющей руки не зацепился за спинку её кресла, то из носа Дмитрия, куда пришёлся удар, наверняка бы хлынула кровь.

– Да ты что?! – вскричал Подлесный, прикрывая руками лицо.

– Я тебя сама замочу! – прорычала Бояркина и обрушила целую серию ударов на голову и руки врага.