В колыбели с голодной крысой

Бухгалтер, приехавший для того, чтобы изучать документы профсоюза компании, если ему удастся их заполучить, был невысоким сухощавым мужчиной в очках с металлической оправой и вялым рукопожатием. Казалось, он просто высох, как будто по ошибке его оставили среди песка на ветру, и только глаза его за стеклами очков были влажными и очень близорукими. Его звали мистер Клемент, он пробормотал свое имя коротко, когда Флетчер представлял меня ему, и сразу же отошел в сторону.

Человек, ответственный за пропаганду и рекламу, приехал сюда, чтобы опровергать клевету на профсоюз. Он тоже был небольшого роста, с длинным тонким носом и острыми как лезвия глазками. Его имя было Фил Кати, и он крепко пожал мне руку, сказав при этом:

- Non illegitimus carborundum, парень. Я улыбнулся в ответ:

- Постараюсь. - Наутро мой голос немного окреп, хотя все еще был хриплым.

Охранник, прибывший сюда, чтобы не позволить нам стать легкой добычей для Джерри и Бена, был представлен мне как Джордж; я так никогда и не узнал его фамилии. Это был крупный парень с бочкообразной грудью и таким же пузом, с тройным подбородком и с такими здоровенными руками, что казалось, их невозможно поднять. Его лицо было сплошь покрыто рубцами, так что на их фоне его глаза, рот и нос казались чем-то совсем неприметным, второстепенным. Он усмехнулся, обнажив кривые щербатые зубы, и сказал:

- Мы им покажем, дружок.

Я надеялся, что мне представится такой случай.

Закончив представления, Флетчер сказал:

- Пол, вы останетесь здесь с Филом и Джорджем. Я вернусь, как только смогу; хочу посмотреть, что можно сделать для освобождения Килли. Вы поедете со мной, Альберт.

Альбертом звали мистера Клемента. Он кивнул нам на прощанье и вышел вслед за мистером Флетчером.

Джордж потянулся, расставив свои руки, как грузовой самолет, и сказал:

- Не знаю, как они, но я хочу есть.

- Совершенно согласен, - сказал Фил Катц. - Где поблизости можно поесть?

- Тут неподалеку есть закусочная. Я вас отвезу. На случай, если Гар придет до нашего возвращения, я прилепил к двери записку, на всякий случай без обращения и без подписи: "Скоро вернусь. Подождите меня".

Мы поехали в закусочную "Сити Лайн". За завтраком мы почти не разговаривали, просто перекинулись парой фраз о погоде и тому подобном, но на обратном пути Фил сказал:

- Я слышал, у них и газета "карманная".

- Вне всякого сомнения. Вы бы видели статью, которую они состряпали о нашем с Уолтером аресте.

- Это все девушка-репортер, не так ли? Вы разговаривали с ней.

- Мне ничего не оставалось.

- Ну да ладно, век живи, век учись. У вас есть экземпляр?

- Да, в мотеле.

- Покажете мне.

Когда мы вернулись в мотель, я увидел, что моя записка по-прежнему красуется на двери, значит, Гар пока не появлялся. Фил Катц подергал соседнюю дверь, убедился, что Флетчер еще не вернулся, и мы втроем пошли в мой номер. Джордж немедленно растянулся на кровати Уолтера, серьезно заметив при этом:

- После каждого приема пищи следует полежать. - Он лежал на спине, как спиленное дерево: ноги сдвинуты, руки прижаты к туловищу, грудь и живот высоко вздымались вверх. Он лежал с открытыми глазами и шумно дышал через рот.

Я достал газету со статьей Сондры и протянул ее Филу. Он читал ее, то сжимая, то расслабляя губы, кивая изредка, а когда закончил чтение, сказал:

- Местами неуклюже, но у нее есть чутье. - Это было беспристрастное мнение профессионала, задевшее меня за живое.

- На мой взгляд, статья отвратительна, - сказал я. Фил пожал плечами и усмехнулся.

- Ладно, возможно, и так. Вы же ведь все это испытали на своей шкуре. Удалось ли вам ее подкупить?

- Вы хотите сказать, убедить ее после всего этого, что профсоюз прав? Не очень-то, ведь она дочь управляющего.

- Ладно, это было просто предположение. Держите, это вам в альбом для вырезок. - Он вернул мне газету.

- А что сейчас происходит? - спросил я.

- Телефонные звонки. Все звонят в Вашингтон, а Вашингтон отвечает: делайте то, делайте это. Затем мы делаем то и это. В промежутках мы просто сидим. У вас есть колода карт?

- Нет.

- Играете в джин?

- Немного.

- Хорошо. Этот Джордж, ему всегда приходится говорить, что сколько стоит.

- Однажды я вас обыграл, - самодовольно ответил Джордж. - На тридцать восемь центов. - У него был и так низкий голос, но когда он лежал на спине, то голос становился еще ниже.

- Тридцать восемь центов, - сказал Фил таким тоном, будто речь шла о какой-то смехотворной сумме. Он покачал головой и посмотрел на меня:

- А другие газеты как?

- Что?

- Газеты, газеты. Эта "Путеводная звезда" - единственная местная газета?

- Думаю, да.

- А как насчет других? Газет из соседних городов. Таких, как, например, Уотертаун?

- Ну?

- Ну, продаются ли в Уиттберге тамошние газеты?

- Не знаю. К сожалению, не обратил внимания.

Фил пожал плечами. Это было характерным для него жестом.

- Значит, мне надо будет попытаться выяснить это. Послушайте, у меня есть колода карт, хотите сыграть в джин? По пенни за очко?

- Конечно. Почему бы нет?

- Тридцать восемь центов, - мечтательно произнес Джордж.