В колыбели с голодной крысой

— Я отвечу на твой вопрос. Вчера пополудни, в пять часов, Гамильтон вышел из здания цеха и вместе с другими рабочими направился на автомобильную стоянку рядом с цехом. Когда он подошел к своей машине, прозвучали четыре выстрела, и он был убит наповал. На стоянке в тот момент находилось около ста пятидесяти человек. Добрая половина из них даже не поняла, что произошло, многие просто сели в машины и уехали. Но все до единого служащего были опрошены. Поверь мне, пришлось основательно поработать. Но это ничего не дало, потому что никто ничего не видел. На стоянке была уйма народу, и любой мог достать револьвер из своей коробки для завтрака, выстрелить в Гамильтона, сунуть его обратно в коробку и продолжать идти как ни в чем не бывало. Все, что ему требовалось, — это быть одетым как все.

Он вздохнул, посмотрел на Джерри и Бена, снова уставился на стол, и продолжал:

— Пули были извлечены из тела Гамильтона, все четыре, и посланы в Олбани. Шкафчик Гамильтона на фабрике был осмотрен, равно как и его машина, и был произведен обыск у него дома. Все его дружки-приятели были опрошены, включая бармена в баре, где он обычно торчал. Допросили его подружку, допросили его жену. В результате допроса миссис Гамильтон мы узнали о вас двоих. Ваши действия показались нам подозрительными, поэтому мы арестовали вас. Когда мы узнали, что твой дружок — служащий профсоюза, нам показалось, что у нас есть возможность прояснить возникшую ситуацию, поэтому мы и стали возиться с вами несколько дольше, чтобы посмотреть, что будет дальше. В то же время мы продолжаем всестороннее расследование. Что касается лично тебя, я теперь полностью убежден, что ты совершенно чист. Но вы были в разным местах с вашим партнером, когда произошло убийство. Я пытался тебя заставить изменить показания относительно времени твоей отлучки, чтобы посмотреть, насколько уверенно ты будешь держаться, но ты держался намертво. Так что ты чист, но Килли нет. Тем не менее ты чувствуешь себя обязанным как-то помочь Килли и питаешь враждебность по отношению к нам. Ты ухватился за показания миссис Гамильтон, хотя то, что она нам сказала, ничего не меняет в этом деле. В то же время пока что мы не предъявили Килли обвинения в этом преступлении и не станем предъявлять, пока у нас не будет веских и неопровержимых доказательств. Но Килли останется под арестом до тех пор, пока я не получу убедительных доказательств его невиновности. — Он снова посмотрел на меня. — Теперь ты удовлетворен?

Я был удовлетворен, хотя и не в том смысле, который он имел в виду. Я был удовлетворен тем, что знал версию полиции по поводу убийства Гамильтона. Но меня не удовлетворяло отсутствие полноты картины. Например, Уиллик не упомянул о мистере Флейше, который примчался в мотель на своем “линкольне”. И о том, что Джерри причинил ущерб нашему имуществу. И наконец, он так и не сказал, верит ли он миссис Гамильтон или нет. Но если допытываться до всего этого, то пришлось бы спрашивать о его мотивах, тыкать иглой в больное место, а я знал, сколь быстро он теряет терпение и впадает в ярость, поэтому я сказал:

— Думаю, я удовлетворен. Спасибо.

— Конечно. Убирайся прочь.

Я убрался прочь, сел в “форд” и поехал обратно в мотель. По дороге я смотрел в зеркало заднего вида и видел бледно-голубой “плимут”, ехавший сзади на расстоянии квартала от меня. Я стиснул зубы и сосредоточился на улице, по которой ехал.

В номере мотеля я принялся метаться, подобно дикому зверю, заключенному в клетку. Я по-прежнему, и даже с большей ясностью, осознавал необходимость срочных действий, моя нервная энергия достигла крайнего напряжения, но я лишен был возможности действовать. Я надеялся узнать от Уиллика что-нибудь такое, что послужит ключом к действию, но он ничего такого не сказал. Время шло, а я беспомощно метался по комнате, остро ощущая опасность, но не ведая, откуда ее ждать. Но я был скован по рукам и ногам. Я готов был ринуться по Харпер-бульвару с горящим факелом и кричать, и молотить кулаками. Но я был абсолютно бессилен. “Плимут” ждал снаружи, а я ждал двух часов.

Уолтер скажет, что надо делать. Он должен наставить меня. Я метался по комнате, бросался на кровать и снова вскакивал, но моя нервная энергия возрастала быстрее, чем я успевал ее избыть, а ощущение необходимости действовать становилось все более острым. Я прыгал, отжимался от пола, снова вскакивал и начинал метаться, и так без конца. Я ждал двух часов.

Уолтер должен сказать, что мне делать.

Глава 10

Я разговаривал с Уолтером в той же комнате, где давал интервью Сондре Флейш. Капитану Уиллику удалось произвести на меня впечатление человека, в котором несмотря ни на что сохранилась некоторая порядочность, но один взгляд на Уолтера разрушил эту иллюзию.