В конце пути

Целую минуту длился бунт крыльев. Невозможно было без хохота смотреть, как незадачливый летатель пытался восстановить растерянную систему биотоков. К счастью, все окончилось относительно благополучно, если не считать опрокинутой чернильницы. Виновник происшествия был, конечно, удален с зачета.

Вскоре как карающий меч нагрянуло курсовое бюро.

Первым выступил наш аккуратный, строгий, знающий во всем границу умница-секретарь. Он потребовал от новоявленного кандидата в летатели прекращения безобразий, поднял вопрос об отправке письма в клуб "Живые крылья" с просьбой до летних каникул изъять у Степана крылья и воздействовать на него по спортивной линии. Потом встал Федя Артюхов и поддержал секретаря.

Обстановка складывалась серьезная. Отнять у Степы заветную игрушку, пожалуй, было бы слишком жестоко. И когда его пригласили высказаться, все ждали, что он будет просить о помиловании. Куда там! Он заговорил совсем о другом — о координации волевых усилий, о переформировании функций двигательных центров мозга. Вдавшись неожиданно в палеонтологию, начал доказывать, что в каменноугольный период предки человека были "почти" летающими ящерами.

— Стало быть, — вещал Степан, — у нас остались следы забытых рефлексов полета. И они должны быть воскрешены!..

Все это было совсем не на тему, но звучало небезынтересно. Мы слушали, развесив уши. Оратор понял это и разошелся. Под конец он опять стал уговаривать ребят завести в нашем спортклубе секцию летателей.

Предложение, понятно, признали несвоевременным. А когда Степану снова задали строгие вопросы о его учении и неугомонных дебоширах-крыльях, он ответил:

— Непроизвольных движений машины больше не будет. Первая фаза тренировки закончена. Тренер клуба разрешил мне надевать на крылья резиновые пояса. А учебные дела обещаю подогнать за месяц. Даю честное комсомольское.

Бюро решило поверить Степану, ибо человек он был все-таки хороший и раньше не безобразничал.

Многим на этом собрании очень хотелось узнать, что такое "фазы тренировки", почему первая уже закончена, в чем заключается вторая. Но вопросов не задавали. Неудобно. Ведь как-никак Степан должен был чувствовать себя провинившимся юнцом, а не мудрецом, просвещающим неучей.

Зато на другой день после лекций нашего кандидата в летатели окружило плотное кольцо любопытных, и он с важным видом ответил на вопросы.

Выяснилось, что всего фаз пять.

Первая — привыкнуть держать машину неподвижной. Степан уже научился этому (если не вспоминать о досадном событии на зачете).

Вторая фаза — усилием воли, а затем и спокойным приказом мысли разворачивать и сворачивать лопасти. И с этим делом Степа кое-как справлялся.

Третья фаза — овладеть взмахами крыльев. Этого еще Степан не умел.

Четвертая (самая трудная) фаза — прыжки и планирование.

Пятая фаза — полет.

Все обучение должно занять несколько месяцев. В конце концов крылья станут гибкими и подвижными, полностью подчинятся автоматическим командам биотоков мозга, органически вольются в многоступенчатую иерархию анализа и синтеза нервных сигналов.

Ну и сложна же была машина! Степан показал нам ее принципиальную схему. Тончайшая паутина синтобиопроводников и хемогенераторов, хитроумнейшее переплетение искусственных мышц, искусственных нервов, идущих от контакторов, сеть каналов биоснабжения, расходящихся от искусственных сердец и приемников питания.

— Обратите внимание на "рты" машины, — вразумлял нас Степан тоном маститого лектора. — Силовой сок в них подается под давлением впрыскивается с помощью шприца. О "сытости" или "голоде" крыльев сигнализируют вот эти индикаторы. Если они оранжевые — значит, машина обеспечена соком. Если синие или фиолетовые — питания недостаточно.

Мы заглянули в глазки индикаторов и ясно увидели, что они были совсем синие.

— Что ж ты ее моришь голодом?!

— Режим! Все строго по часам.

Но тут прибежала Галя и заявила, что как раз в данный момент Степан злостно нарушает режим питания крыльев.

— Ты заболтался, уже полчаса как тебе пора кормить...

И летатель отправился потчевать свою машину таинственным силовым соком.

К трапезе крыльев мы допущены не были. Тем не менее мы ушли, впитав в себя еще одну крупицу степановского энтузиазма.

Следующие фазы тренировки Степана проходили для нас незаметно. Вечерами он исчезал в своем клубе и занимался под руководством тренера. Мы не замечали тогда, что вместе с ним пропадала Галя.

Близился конец шестого семестра. Все старательно готовились к экзаменам.

Степан же даже в самые горячие дни не прекращал тренировок. И вместе с ним усиленно тренировалась Галя, которую благодаря заботам Степана не только приняли в клуб "Живые крылья", но и наделили отличной машиной МИ-10 — со множеством новшеств, чуткой, легкой в управлении, требующей куда меньше усилий в тренировке. Тогда мы этого не знали. Все выяснилось после последнего экзамена на традиционном спортивном балу в Лужниках.

Сумерки ласкового июньского дня были раскрашены зеленью парка, напоены разноголосицей хоров и оркестров. Звонкий смех, аплодисменты, слова спортивных команд...