В конце вечности

Звуки внутри на мгновение стихли. Затем раздался тяжелый топот, недовольное фырканье. Из тьмы, пригнувшись, на свет вышел огромный дикарь, ростом более двух метров. Вышел не на четвереньках, как передвигались его собратья, а как человек. На поясничной повязке гиганта, болтались, привязанные к ней за глазницы, человеческие головы. Длинные всклокоченные волосы делали его и без того огромную голову, еще больше. Выпученные безумные глаза, заблестели яростью. Нижняя челюсть подалась перед, обнажив желтые кривые зубы. Заревев, дикарь бросился, на стоящего впереди Остапа. Фома, отскочив от стены, что было силы обрушил на великана свою тяжелую дубину, угодив тому по спине. От неожиданного, увесистого удара, выродок пошатнулся, и снес собой деревянную опору крыши крыльца, рухнув вместе с ней на землю. Однако ошеломленный дикарь быстро пришел в себя, и почти мгновенно поднялся на ноги. Схватив метровый обломок деревянного столба, он бросился на остолбеневшего Фому. Толстяк сжимающий свою дубину приготовился принять удар на себя, но просвистевшая мимо стрела, впилась великану в ногу, заставив того споткнуться и упасть на колено. Поднявшись, дикарь, вонзил свой горящий взгляд, на старика, достающего из колчана новую стрелу. Фома, воспользовавшись моментом, снова взмахнул дубиной. Однако в этот раз людоед увернулся и ударил его кулаком по голове, от чего толстяк потерял сознание и повалился на землю. Подскочивший Остап всадил в спину дикаря топор. Заревев, гигант взмахнул обломком столба, и ударил нападавшего, отбросив того на несколько метров в сторону. Затем занеся над собой кусок бревна, решил прикончить лежавшего без чувств Фому. Но планы дикаря прервала очередная стрела, впившаяся ему под лопатку. Развернувшись лицом к колодцу, откуда Степаныч натягивал своими узловатыми пальцами тетиву, истекающий кровью варвар, с торчащим в спине топором, хромая устремился к нему. На подходе еще одна стрела вошла людоеду под сердце, но умирать огромная тварь явно не спешила. Размахнувшись, варвар швырнул деревянным столбом в сторону колодца, из-за которого на него смотрел очередной наконечник проклятой свистящей боли. Ударившись о каменный остов колодца, деревянный снаряд разлетелся в щепки, обрушив крышу прямо на Степаныча. Рука старика дрогнула, и стрела, нацеленная в голову чудовища, лишь скользнула по его вымазанной глиной щеке. Поравнявшись с грудой дерева и камня, людоед вытащил из- под них раненного старика и взяв за ворот трещащего по швам рубища, поднял в воздух.

Пришедший в себя Фома, кряхтя, поднялся на ноги и подняв с земли дубину, застыл в немом оцепенении, глядя, на людоеда, вцепившегося в старика.

–Отпусти сейчас же! Отпусти, кому говорю?! Не то, не пощажу!!– потрясая дубиной закричал толстяк. Гигант бросил взгляд на Фому, оскалился в подобии ехидной улыбки, и швырнул Старика на землю, после чего с силой наступил ему на грудь. Старые кости затрещали, Степаныч застонал, и закашлялся кровью.

–Убью гадина! – в отчаянии закричал Фома и бросился к выродку.

Остап, держась за ребра, поднялся с земли, и стиснув зубы от боли, на ходу доставая из за пояса нож, двинулся на помощь Фоме.

Подскочив к людоеду, толстяк с ходу обрушил на него дубину, превратив половину лица Варвара в жуткое месиво. Великан, ослепнув на один глаз, пошатнулся, но устоял на ногах. Размашистым ударом он выбил дубину из рук Фомы, и сцепился с ним в рукопашной. Подоспевший Остап, подпрыгнул и повис на шее варвара, всаживая тому под ребра охотничий нож. Ударом ноги великан отбросил толстяка в сторону старой дровницы, с грохотом засыпавшей Фому березовыми паленьями. Стащив с себя Остапа, гигант швырнул его о землю. Подобрав с земли увесистый булыжник, варвар занес его над врагом, распластавшимся у его ног. Однако, на его мускулистом предплечье, повисло взъерошенное черное животное. Появившийся словно из ниоткуда, черный волк, мертвой хваткой вцепился в кровожадную тварь, заставив, выронив камень. Людоед тщетно пытавшийся стряхнуть тяжелого хищника с парализованной болью руки, размахнувшись, ударил волка о землю. Хищник взвизгнул и кубарем откатился в сторону. Оскалив красные от крови зубы, гигант поднял с земли Остапа, и ухватив того за шею обеими руками стал душить. Наполненный безумством и ненавистью единственный глаз варвара, злорадно впился в лицо жертвы, наслаждаясь гримасами его мучений. Силы разжать мощные пальцы разъяренной твари у Остапа не хватало. Он захрипел, и сознание стало покидать его тело, когда за спиной людоеда, возникла высокая хрупкая женщина.