В космической пустоте

— Да, — прохрипел Шандесс. С ослепительной скоростью второй неоги ударил когтем и образовал рану на руке старика. — Да, Господин Приссит Нерро! — взвизгнул Шандесс.

— Хорошо, — выдохнул Приссит Нерро. — Первый вопрос. Корабль куда направляется?

Шандесс колебался. Место назначения «Зонда» не было секретом, но… Второй коготь неоги снова разорвал его плоть. — В Реалмспейс, — выкрикнул он.

Нерро кивнул. Его злая улыбка не изменилась. — Теперь о мясе на борт корабля, — продолжал он, — мастер должен знать. Это мясо плащ имеет. Плащ … — неоги заколебался, — плащ власть имеет, ценность имеет. Такая мощь, мясо командира имеет, немыслимая мощь. Старое мясо, рассказывай о плаще, о мясе на борт корабля. Старый мясо мастеру все рассказывай.

Шандесс был в замешательстве. Страх, и искаженный чудовищем язык, не давали возможности понять, что хотел неоги. Что-то о командире… Для матросов Элфред Сильверхорн был самым высокопоставленным человеком на борту «Зонда». Это, должно быть, тот, кого имел в виду монстр, но, насколько Шандесс знал, у первого помощника не было плаща… по крайней мере, ничего магического, ничего, что могло бы заинтересовать этого неоги. — Я знаю нашего командира, — быстро сказал он, — мы зовем его Мэйт. — «Нет никакой причины называть этому чудовищу имя Элфреда», — решил он. — Но что касается остального, — продолжал он, — я не понимаю, о чем вы говорите. У него нет плаща.

— Мясо врет! — сплюнул неоги. Затем его улыбка стала шире, показав еще больше игольчатых зубов. — И я рад этому. Мясо не сопротивляется, чего я боялся. Я боялся, что хозяин откажет мне в удовольствии.

— Я не вру! — крикнул Шандесс. — Я говорю правду!

Неоги, казалось, его почти не слушали. — Теперь у меня есть удовольствие. Знания я получу позже, — прошипело существо почти про себя. — Удовольствие. Чудовище медленно приблизило свою пасть к горлу Шандесса. — Теперь, увядшее мясо, — тихо произнесло оно, — я все-таки попробую тебя на вкус.

Шандесс тщетно боролся с оковами. Дыхание существа коснулось его лица, потом груди, потом живота… Ужас охватил его.

Шандесс знал, что кричать бесполезно, но все равно закричал.

*****

Телдин Мур сидел один в кают-компании «Зонда», глядя на поток. Хотя он и не был так прекрасен, как усыпанное звездами небо дикого космоса, сегодня вид флогистона служил той же цели. Глядя на вселенную, Телдин мог на время забыть, или, по крайней мере, свести к минимуму мучения — о своих обязанностях, страхах и воспоминаниях. Он чувствовал себя опустошенным, как эмоционально, так и физически. Когда Сильвия повела его на нижнюю палубу, она уже собиралась отвести его в каюту, но у него осталось достаточно мысленной искры, чтобы понять, что это не то место, где ему следует быть. Даны не стало, Миггинс был в лазарете, и ожидалось, что он выживет, но, вероятно, потерял руку, и присутствие Хорвата было бы напоминанием о том, что все это было его, Телдина, ответственностью. Он настоял на том, чтобы вместо этого пойти в офицерский салон, и Сильвия согласилась без возражений. Уходя, она коснулась его руки и нежно улыбнулась. — Есть те, кто может помочь вам, — тихо сказала она ему, а затем оставила его одного, закрыв за собой дверь. Он не знал, что делать с ее загадочными словами, но понимал, что вряд ли находится в лучшем состоянии, чтобы разгадать их. Все это будет потом.

Телдин слышал, как команда ходит по палубам «Зонда» — убирает следы крови, восстанавливает повреждения и выбрасывает тела погибших за борт. Он знал, что корабельные целители лечат тех, кого можно спасти, и облегчают последние часы тех, кого спасти не могут. Джулия, получившая повышение до второго помощника после смерти Свеора Тобрегдана, присматривала за бывшими рабами неогов, учила их, как могла, корабельному распорядку и объясняла их обязанности. У всех были обязанности, особенно у офицеров, поэтому неудивительно, что он был один в салоне.

— «У всех есть обязанности, кроме меня», — подумал Телдин. — «Они не знают, что со мной делать». С самого начала он был более, или, возможно, менее — полноправным членом экипажа корабля-молота. Его дружба с Элфредом и то, как большой воин обращался с ним, выделяли его среди остальных, и с течением времени это только усилилось. Остальные члены экипажа видели, как он водил дружбу с капитаном и первым помощником, и это, по его мнению, было причиной того уважения, с которым команда относилась к нему. Даже когда он стоял на вахте, команда всегда обращалась к нему, скорее как к офицеру, чем как к одному из них. А теперь?

Когда Сильвия вела его вниз с бака, он видел реакцию команды. Они наблюдали за ним, все время, делая вид, что не наблюдают, и отходили в сторону, как будто ожидали, что трехконечные звезды вырвутся из его пальцев и образуют вокруг него шипящую завесу. Он слышал, как кто-то пробормотал: — «Боец — маг», но, когда он обернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал, никто не встретился с ним взглядом.