В космосе холодно

Вокруг полыхал огненный ад; лепестки звёздной материи разлетались во все стороны, оскверняя радиоактивными выбросами холодную незыблемую чистоту космического пространства, но у Сол не было права паниковать и ужасаться происходящему. Всё остальное позже: сейчас надо успеть увести эскадру из зоны поражения, пока раскалённая фотосфера взорвавшейся звезды не испарила защитные оболочки кораблей. Петляя между лоскутов огня, Сол старалась не думать, что у неё не получится.

Должно получиться. Должно.

Похоже, систему рециркуляции воздуха Вольтурис тоже отключил, аскетично посчитав, что это не жизненно необходимая функция. В кабине очень скоро стало душно, жарко и влажно, как в парной, но они уже почти выбрались: ошмётки умирающей звезды, напоминающие окровавленные, вывернутые наизнанку внутренности исполинского зверя, остались позади. Ещё немного…

Всё случившееся Сол видела будто со стороны: как гигантский протуберанец, выросший словно из ниоткуда, вытянулся, изогнулся, как кобра перед броском, и обрушился на неё со всей своей немыслимой мощью.

Стиснув зубы, она рванула штурвал. Не успеть.

Слишком внезапно, слишком быстро.

Даже прима не в силах тягаться со звездой — пусть даже разваливающейся на части, почти мёртвой.

Эскадра была позади, но датчики Вольтуриса передавали ей каждый байт информации. Она могла заткнуть уши, зажмуриться, но даже так она слышала и видела всё до мельчайшей детали: раскалённые брызги плазмы, бомбардирующие защитную оболочку смертоносной шрапнелью, свой собственный отчаянный маневр — и безжалостную лавину пламени, накрывшую собой один из «Волантификумов».

Пассажирский.

Сол могла бы отрицать очевидное, но это ровным счётом ничего бы не изменило.

О том, что ей это не привиделось, свидетельствовали показания приборов: на мониторе теперь горело только две красные точки, а не три.

XIV. Крепкие коктейли и смертельные вирусы

— Эскадра, вы как? — глухо пробормотала Сол, с лёгким удивлением отметив, что не узнает свой голос.

— В порядке, все живы, — спустя мгновение отозвались оба оставшихся корабля.

Она всё-таки прорвалась. Правда, потеряв один корабль.

Почему-то перед глазами возник Эллионт. Его укоризненное выражение лица говорило: «Я же предупреждал!»

Конечно, друг никогда ей такого не скажет. Только ей от этого не легче.

Некоторое время Сол просто летела вперед, периодически сканируя пространство, однако в этом не было необходимости: вокруг была лишь пустота. Абсолютная, ничем не приправленная и ничем не омрачённая пустота холодного бесчувственного космоса.

— Вольтурис, покажи карту, — всё тем же чужим деревянным голосом попросила Сол.

Над проектором возникла голограмма. Либер на ней был почти на центиллион дальше, чем она ожидала.

Значит, это не Гиацинт — бело-голубая звезда Либера.

Но как, скажите на милость, вышло, что они вынырнули из гипера с такой колоссальной погрешностью? Она ведь самолично проверила все расчёты!

— Вольтурис, в чём ошибка? — прохрипела Сол. Голос напрочь отказывался ей подчиняться.

— Ошибки не было, — отозвался корабль.

— Вольтурис, мы вышли из гипера не в той точке, — у Сол даже не было сил, чтобы наорать на бесчувственную машину, — впрочем, это в любом случае не могло ничего исправить. — Ладно, сейчас не до этого, — она облизнула пересохшие губы. На языке появился солоноватый металлический привкус крови. — Летим. Надо довести оставшиеся корабли до Либера.

— Радиационный фон вдвое выше нормы, — обеспокоенно сообщил корабль. — Уровень угрозы здоровью оцениваю в…

— Заткнись, Вольтурис, не до тебя сейчас! — огрызнулась Сол. Корабль обиженно замолчал.

Либер был всё ближе. Сол судорожно вцепилась в штурвал — так утопающий с отчаянной надеждой хватается за спасательный круг.

Что теперь будет?

Как она сможет жить с этим?..

На подлёте к планете их встретили патрульные катера.

— Вольтурис, это Либер. Вижу вас на экране, — ожил динамик. — Посадочный коридор…

Сол стиснула зубы, силясь унять дрожь. Динамик бубнил вводные для посадки, и какая-то частичка сознания исправно воспринимала эту информацию, потому что она делала всё как обычно: активировав необходимые системы, рассчитала угол атаки и мягко зашла на посадочную глиссаду. Позади садились уцелевшие крейсеры, и на какую-то долю секунды Сол показалось, что их три, но то было всего лишь отражение в стекле иллюминатора. Иллюзия, жестокая и циничная насмешка беспощадной действительности.

Сгоревший корабль уже ничто не вернёт.

— Вольтурис, почему молчите? Всё в порядке?

У неё не было сил отвечать.

С каким-то пугающе отстранённым спокойствием пронеслась мысль, что там, внизу ещё ни о чём не подозревают. Наверняка их рейсы уже объявили, и встречающие суетливо толпятся в залах ожидания, предвкушая радость близящейся встречи с друзьями и родными. А она, Сол Кеплер должна будет сообщить им, что из-за досадной случайности они никогда уже не смогут обнять своих близких. Как??