В котле сатаны

Выстрелы тридцатьчетверки сбили с колес грузовик со стрелками, он развернулся вокруг своей оси и, рассыпав немецких солдат через край борта, встал поперек дороги. Колонна смешалась в панике, стрелки бросились прочь с дороги, но тут же вернулись обратно, почуяв под ногами зыбкую трясину. С бронетранспортеров начали палить пулеметы в сторону советского танка. Внутри у башнера все сжалось от ужаса, стена огня летела в тридцатьчетверку. Пули, снаряды, мины, гранаты – все, что лежало в боезапасе у немцев, теперь фашисты пытались кинуть в башню, возвышающуюся над дорогой. Нельзя поддаваться страху, он только мешает, от него лихорадит и так непослушное тело.

Соколов вывернул башню практически вбок, до боли вжался лицом в маску нарамника, совместил марку с силуэтом цели – самой крайней машины, которая попадала в обзор, и нажал спуск. Выстрел! По броне башни грохотали выстрелы, от ударов Т-34 опять раскачивался, вздрагивая всем корпусом. Весь экран уже был покрыт вмятинами от разорвавшихся снарядов.

Алексей прицеливался и стрелял, снова находил цель, жал на педаль. Нельзя терять ни минуты, ни одного снаряда. Хвост колонны рассыпался на части, и машины начали отступать. Он переключился на командную частоту:

– Тридцать седьмой! К вам ушла часть колонны! Встречайте! «Фердинанды» с зенитками на прицепах и отряд прикрытия из десятка «троек».

– Информацию принял! – Логунов уже сосредоточенно крутил маховик, выбирая самую большую крайнюю цель, чтобы остановить отступающее войско.

Его танк расположился чуть дальше, в паре километров от позиции лейтенанта Соколова, перекрывая отступление германских отрядов. Матвей Хвалов, взволнованный, метался от одного визира к другому до тех пор, пока башнер не рявкнул на него:

– Не суетись, лучше гильзы подхватывай. Сейчас жару зададим фрицам!

Тридцатьчетверка грохнула первым залпом по черной массе транспорта, вторым выстрелом снесла крайний танк. Он вывернулся под углом и гусеницами наехал на идущую следом самоходку. Как домино, машины начали цеплять друг друга, останавливая и образуя смертельную кашу из техники и людей.

– Получайте, уроды! – выкрикнул Василий Иванович, он навел вертикальную линию перекрестия прицела на середину копошащейся кучи противника и со всей силы ударил по спусковому рычагу. Боевой заряд из танковой пушки с грохотом влетел в черную шевелящуюся кучу и раскидал ее по обочинам дороги.

– Попадание, прямой наводкой! Так их! – ликовал Матвей, который не утерпел и припал к рамке смотрового командирского прибора. Парень подхватил ветошью горячую гильзу и выбросил ее в откинутый люк.

Старшина ничего не ответил, он уже выбирал новый ориентир для выстрела. Лишь цыкнул сквозь сцепленные зубы:

– Задраивай крышку, сейчас ответку бить начнут!

Хвалов послушно захлопнул тяжелую навесную крышку, чтоб случайный снаряд не попал внутрь танка. Бой набирал обороты. Парнишка сверился с часами – еще полтора часа им сдерживать бегство врага и не просто обстреливать, а прицельно, чтобы создать из подбитой техники затор для машин и пехотинцев.

Николай Бочкин со своим экипажем тоже ждали появления врага, они прислушивались к грохоту, в трех километрах западнее, и изнывали от нетерпения, когда уже на их дороге появится германская бронетехника. Громов бурчал внизу на сиденье водителя:

– Да поставили нас про запас, чего непонятного. Самые молодые, неопытные, вот и воткнули, куда немцы точно не пойдут, – он прислушался к нескончаемому грохоту пальбы. – Может, им помощь наша сейчас нужна? А мы тут сидим.

Но Бочкин с суровым видом покачал круглой головой – дисциплина прежде всего в армии, если нет условного приказа в эфире, то они должны и дальше находиться на позиции. Хотя ему самому стоило больших усилий не кинуться на помощь экипажам Логунова и командира роты. Не из боевого азарта или бравады, как Громову, а потому что сердце щемило от тревоги за родных ему людей.

Он не выдержал, стянул шлем с головы, проверил шнур – вдруг ТПУ повредилось и связь с остальными танковыми отделениями утеряна. Но нет, все на месте. Бочкин уже натягивал шлем, поднимая глаза к панораме, когда ахнул от увиденного. За секунды обстановка на дороге изменилась: по рытвинам ползли тяжелые, как неповоротливые медведи, штурмтигры. Их было немного, буквально пять единиц. Под прикрытием самоходок вытянулась огромная колонна грузовиков, откуда из-под тентов блестели каски, торчали автоматы сотен немецких солдат. Бочкин бросился к маховику, лихорадочно закрутил ручки наводки руками крест-накрест, как научил его Логунов.

– Заряжающий, бронебойный.

Дубов уже укладывал снаряд в ложбинку ствола. Прямая наводка – перекрестие панорамы совместить с точкой наводки.