В краю исчезнувшего тигра. Сказки

На обратном пути нас застал дождь, но мы не стали от него прятаться, потому что это был необычный дождь. Плыло по небу облако и, как из душа, освежало лес. Мы только отскочили от него, как от поливалки. Об­лако пошло дальше, а все полянки и лужайки снова ос­ветило солнце.

Тут мы увидели бедного Равшана. Он сидел на пень­ке и плакал.

— О чем плачешь, бедный Равшан? — спросила Зелёная Чёлка.

— Как же мне не плакать! — ответил бедный Рав­шан. — Три диктанта написал. Сам диктовал и сам пи­сал, а их дождем смыло. Кто мне теперь поверит, что я их написал!

Бедный Равшан! Мы взяли его под руки и повели домой.

— Бросьте меня! — кричал он. — Зачем я вам ну­жен? Для вас лето — радость, а для меня каторга. Уто­нуть бы!

13

Но бедный Равшан зря завидовал нам.

Прошло три дня, и для всех нас кончилась спокой­ная жизнь. Она кончилась на третий день, но я опишу все по порядку, потому что и в те два дня, когда мы еще не знали, что принесет нам третий день, тоже кое-что случилось.

В первый день, возвратившись с наблюдательной площадки, я увидел Зелёную Бороду, который что-то крушил ломом. Это «что-то» подпрыгивало, как лягуш­ка, и лязгало зубами, словно волк.

— Так его, так! — подзадоривала деда Зелёная Чёл­ка.

Я подошел в тот момент, когда Зелёная Борода на­нес своему врагу особенно мощный удар, и он с треском отлетел в сторону. Это был огромный стальной капкан.

Я спросил, кто этот злодей, поставивший в заповед­ном лесу капкан. Зелёная Борода что-то проскрипел в ответ, но я не смог разобрать ни слова; таким злым я его никогда не видел.

— Кто же еще, как не Мамур! — сказала Зелёная Чёлка.

— Вот изверг! — возмутился я.

Зелёная Борода снова кинулся на капкан и точным ударом вышиб ему стальную челюсть. Еще удар — и вторая челюсть со свистом отлетела в сторону.

— Неужели нет на него управы? — сказал я.

Зелёная Борода что-то проскрипел, но и на этот раз все слова непонятными вышли.

— Мамур очень хитрый, — отвечала Зелёная Чёл­ка. — Это он посыпал табаком тропинки. Дедушка хо­дит бесшумно, а как чихнет на весь лес слышно...

Расправившись с капканом, Зелёная Борода немно­го успокоился.

— А кто страшнее — волк или Мамур? — спросила Зелёная Чёлка.

— Волк перед ним — ягненок, — проскрипел Зелёная Борода.

— А медведь?

— Медведь сильнее, да Мамур все равно страшнее, потому что он — не человек и не зверь, а лесной бра­коньер-вредитель.

— А тигр? — не унималась Зелёная Чёлка. — Не­ужели и тигр ему нипочем?

Зелёная Борода вздохнул:

— Пока здесь жили тигры, ни одного злодея не было. Тигр себя в обиду не даст!

— Какой он хоть из себя, этот Мамур? — спросил я.

— Поймаю — покажу! — проскрипел Зелёная Боро­да.

Когда он ушел, Зелёная Чёлка собрала стальные капканьи челюсти и бросила их в озеро.

— Если б я была тигром, я бы ни за что не ушла из своего леса, — сказала она. — Я бы всех слабых зверей защищала, а злодея Мамура — хрум, и нету.

— Может, тигр еще вернется? — вспомнил я слова лесного министра.

Зелёная Чёлка задумалась.

— Он должен вернуться, — сказала она очень серь­езно.— Он не имеет права где-то отсиживаться, когда в его лесу разбойничает злодей!

14

На второй день произошло событие еще более уди­вительное. В туранговом лесу появился Профессор.

— Я изучил все науки, объехал все страны и про­читал все книги, — сказал Профессор. — Я все знаю,

может хоть здесь я найду что-то, чего не знаю.

Он приехал не один — с сыном. Сына Профессора звали Одарён.

— Отличник или двоечник? — спросил бедный Рав­шан.

Одарён потупился.

— Второгодник? — обрадовался бедный Равшан. Ему так хотелось встретить родственную душу.

— Что такое «второгодник»? — спросил Одарён.

— Ты что, с луны упал?

— Нет, но я не знаю, что такое «второгодник». Мы этого не проходили.

— Что же у вас за школа такая странная?

— Я учусь в школе для одаренных, — сказал Ода­рён.

Бедного Равшана даже передернуло.

— Как же ты позволил, чтоб тебя... чтоб над тобой... Ведь там, небось, тоска.

— Что такое «тоска»? — не понял Одарён.

— Он не знает, что такое тоска! — воскликнул бед­ный Равшан. — А когда ты сидишь и слушаешь про всякие деепричастия, а за окном прыгают воробьи, а у тебя в кармане рогатка — это, по-твоему, не тоска? Мо­жет ты еще не знаешь, что такое рогатка?

— Рогатка? — переспросил Одарён. Он никогда не чувствовал себя таким невеждой.

— Неужели не знаешь? — бедный Равшан растопы­рил два пальца.

— А, вспомнил! — обрадовался Одарён. — Она у нас в школьном музее висит.

— Рогатка в музее?! Да это же издевательство! — бедный Равшан даже побледнел, так на него подейст­вовала эта новость. Но все-таки любопытство взяло верх. — Чему вас там хоть учат? — спросил он.

— В первом классе мы логарифмировали, во втором

интегрировали, в третьем изобретали, — ответил Ода­рён.

— Они изобретали! Да что можно изобрести, если не имеешь представления о рогатке? Ну вот ты, напри­мер, что ты изобрел?

— Машину, которая Видит Сны, — ответил Ода­рён. — Но мне никто не верит, потому что она не умеет их рассказывать.