В краю несметного блаженства

На широкой улице движение замедлилось. Появилась возможность увидеть начало и конец человеческой волны, и людей, оказалось, было не так уж и много: подобно разбрасываемым кем-то семенам рассеялись они по дорожному полотну и отныне шли не сплошным потоком, а группами. Но если на секунду представить, что это были представители одного лишь Перспективного района, коему была подобна сотня остальных районов города, то становилось жутко, и тело начинало трястись от переживаний.

Без проблем миновав дорогу, Вех бросился во дворы. Во дворах, обычно пустынных и малолюдных, тоже происходило некое движение, но всё же стоило отдать местным жителям должное: да, они, как и подавляющее большинство, после кинопремьеры были поставлены на уши и вздёрнуты, однако не стремились выбежать на широкую улицу и объединиться с толпой, а сплочённо держались в своём маленьком обиталище, вероятно, защищая его от потенциальных нападок с улицы. Они громко переговаривались друг с другом. Кто-то, скрестив руки за спиной, наматывал круги по снегу (теплоплиты были проложены по основным дорогам и улицам города, до двориков же они едва доходили) и бурчал: «Да как они посмели-то?..»

– Стой, где стоишь! – остановил Веха со спины женский голос, когда парень углубился во двор и прошёл мимо нескольких стареньких женщин.

Вех затормозил. Ноги его, казалось, прилипли к дороге, ведь он стоял и не поворачивался к говорящей, а терпеливо ждал, пока та сама к нему подойдёт. Она подошла, старуха с обмёрзлыми красными щеками, с ног до головы укутанная в несколько слоёв одежды и какие-то тряпки, свисавшие до земли и грязными своими краями волочившиеся по ней.

– Я вас слушаю, – сказал Вех.

– Дальше дороги нет! – пригрозила старуха. – Не нужно шляться по нашим переулкам, когда повсюду творится невообразимый хаос! Иди, откуда пришёл!

– Мне нужно попасть в Центр Выдачи. Что же мне, голодным остаться из-за ваших глупых прихотей?

– До Центра Выдачи, по секрету скажу, существует другая, более подходящая дорога. Не пудри мне мозги! Возвращайся назад!

– Нет, никуда я не вернусь. Вы вообще видели, что творится на «подходящей», по вашим словам, дороге? По ней бродят толпы людей. Уж лучше я вас ослушаюсь, чем окажусь раздавленным гущей восставших.

– Именно из-за этого мы стоим здесь и никого не пропускаем!

– Я не верю, что к вам прямо-таки лезут изо всех щелей, чтобы нарушить покой этого места. Вы выполняете бессмысленную работу. Здесь никто, кроме меня, упрямого дурака, не пройдёт. Дайте мне уже пройти. Я не тот, кто вам помешает.

Но старуха настаивала на своём и всем телом, всеми тряпками на этом теле загородила Веху проход, растянув руки в разные стороны. Пролететь под ней шанса не было: слишком огромной она казалась из-за тонны мехов, что свисали с неё, да и был большой шанс случайно её сбить, чего совершенно не хотелось сделать. Впрочем, говоря по правде, Вех представил, как толкает старушку, а она шаром начинает катиться вперёд, параллельно выкрикивая что-нибудь ругательное. Ситуация показалась ему очень смешной, и он рассмеялся.

– Смешно ему… – проворчала старуха, нахмурившись до предела. – Идём за мной. Увидишь, как на самом деле обстоит вопрос, и, тогда не так смешно станет.

В тени здания, под козырьком, притаилась дверь с надписью «Выход». Связка ключей задребезжала в руках пожилой женщины.

Вдвоём они зашли в темноту. Вех поначалу не на шутку испугался, подумав, что старуха собирается запереть его в каком-то старом подвале за непослушание, но продолжал смирно следовать за ней, всё дальше отдаляясь от света, который исходил от открытой двери на улицу. Всё встало на свои места, когда щёлкнул выключатель и внутренности здания предстали перед его взором, как на ладони. Это был какой-то странный цокольный этаж, расчленённый на уборную, кладовую и электрощитовую комнатки, а также на две неизвестные комнаты без названия. В одну из этих неназванных комнат старуха и провела Веха, снова воспользовавшись связкой ключей.

Свет внутри четырёх маленьких стен своей яркостью выжигал глаза. Парня настигла кратковременная слепота, и понадобилось время, чтобы он сумел увидеть то, ради чего его привела сюда ключница (так он мысленно успел её прозвать). На бетонном полу, связанные по рукам и ногам, с заклеенными клейкой лентой ртами, лежали, прислонившись друг к другу головами, два юнца из той шайки, что сидела в кинозале сзади Веха, занималась непонятной деятельностью и действовала ему на нервы. Вех сразу вспомнил густые кучерявые волосы первого и остроугольный подбородок второго, а ещё всегда хитрое выражение его лица. Неизвестно, узнали они Веха или нет, но появление в пустой комнате хоть кого-то явно их возбудило. Они начали ёрзать по полу, случайно стукнулись лбами и замычали то ли от боли, то ли от желания заговорить. «Попались, уродцы малолетние», – ухмыльнулся Вех и спросил старуху с осторожностью:

– Это вы их… как так вы их отделали? Самостоятельно?