В краю солнца

Я не мог взять в толк, на что смотрю. Все было незнакомым, не поддающимся пониманию, новым. Мир сошел с ума, распался на части, исчез под лавиной воды.

Мимо проплыла длиннохвостая лодка с оборванными швартовами. А потом машина. А потом человек. А потом пляжный домик, совершенно целый; внутри кричали, молили о помощи и звали родных невидимые жильцы.

Я думал, худшее уже позади, но тут заметил, что вода продолжает подниматься, и заскулил, как животное. Грязная жидкость дошла мне до груди и быстро достигла подбородка. Я захлебнулся, закашлялся и с ужасом понял, что умру, если немедленно отсюда не выберусь. Однако я был не в состоянии даже пошевелиться. Вода оказалась самой могущественной силой на свете. Я не мог с ней бороться.

И тут чьи-то руки схватили меня за футболку и потащили куда-то в сторону, прочь от стены, а потом вверх по бетонным ступеням.

Несколько минут я стоял на четвереньках, пока меня рвало грязной водой и трясло от страха, потом повернул голову и огляделся: я был на ступеньках лестницы. Сверху, с балкона, смотрели люди. Человек, который меня спас, помог мне подняться на ноги и что-то произнес на незнакомом мне языке.

– Я не понимаю, – ответил я. – Извините.

С его помощью я поднялся по ступенькам, и мы попали в ресторан. Накрытые к завтраку столики и большой шведский стол были целы и невредимы: вода сюда не добралась.

На меня уставился ребенок – та самая девочка с пляжа, которая знала про волну от учительницы; та самая, которая поняла, в чем дело; та самая малышка, которая сказала, что у нас десять минут. Я же по-прежнему ничего не понимал.

Я вышел на балкон вместе с остальными. Мы словно находились на каком-то странном корабле посреди беспощадной бури.

Вода внизу стала теперь белой, а под грязной пеной и мусором, под плывущими на поверхности шезлонгами, вырванными с корнем деревьями, разбитыми столиками, стульями и солнечными зонтиками в ней что-то бурлило и взрывалось. Вода казалась живым существом, которое хотело нас убить, и при виде ее мне стало плохо от ужаса и сознания собственной беспомощности.

В воде были люди.

Внезапно свет в ресторане погас. Я оглянулся, а когда снова посмотрел вниз, люди уже исчезли. Все, кроме одного – смуглого поджарого тайца, который успел взобраться на казуариновое дерево. Потом вода вырвала дерево из земли, и он тоже исчез.

Суши больше не было.

Мир превратился в сплошную воду – движущуюся, грязную, смертоносную. Со своего балкона мы смотрели на проплывающие мимо деревья. В водовороте, как на адской карусели, бешено кружилась машина. Прежде чем ее унесло течением, я успел заметить в окне бледные, испуганные лица.

– Это не только на нашем пляже! – крикнул кто-то, но я не мог поверить, что сила стихии превосходила то, что творилось у меня на глазах.

– Еще одна волна! – воскликнул другой голос, и в это я поверил легко, поверил всем сердцем. Мы смотрели на горизонт и с ужасом ждали, когда вода придет и заберет нас.

Потом она начала отступать, и люди на подкашивающихся ногах стали спускаться вниз. Некоторые плакали, многие звали по имени пропавших родных. Мир распался на части, и всех мучили одни и те же мысли:

«Где вы?»

«Неужели вас у меня отняли?»

«Встретимся ли мы когда-нибудь?»

Я заплакал. Из груди вырывались бесполезные, раздирающие слух рыдания, не похожие на звуки человеческого голоса.

Тесс… Кива и Рори…

Я видел, как мою жену и детей уносит волной, видел в тысячу раз яснее того, что происходило вокруг, и зрелище это было подобно ножу, который всаживали мне в лицо снова, и снова, и снова.

16

Я медленно шел по блестящему грязному болоту, которое расстилалось там, где раньше был пейзажный сад отеля.

Ног я не чувствовал, словно кости превратились в желе. Стопы увязали в грязи. Я посмотрел вниз и увидел, что остался босиком. Я выругался. Без сандалий будет труднее добраться до дома – или до того, что от него осталось.

В том месте, которым я ударился о кирпич, лоб раскалывался от боли, и когда я дотронулся до него, на пальцах осталась липкая свежая кровь.

Рядом со мной кто-то стоял. Я с трудом сообразил, что это человек, вытащивший меня из воды.

– Вам нужно отдохнуть, – сказал он, дотрагиваясь до моей руки.

– Нет, – ответил я и оттолкнул его – грубее, чем собирался. – Мне нужно найти их – найти свою семью.

– Вашу семью… Конечно. Удачи.

Я потащился вперед. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Потом я обернулся и посмотрел на него.

– Спасибо, – сказал я, как будто он придержал для меня дверь, а не спас мне жизнь.

Он кивнул, молча глядя на меня.

– А вы как же? – спросил я.

– Моя семья была на втором этаже, – ответил он, оглядываясь на отель. – Жена и наш малыш. Они завтракали наверху. С ними все хорошо.

Я кивнул. Конечно, я был рад за него, но в то же время меня внезапно придавило сознание того, что в этот день судьба каждого зависела от случая: пошел на завтрак – остался в живых, пошел на пляж – погиб. Потом моего спасителя окликнула красивая женщина с грудным ребенком на руках, и он отвернулся, а я побрел в сторону моря, жалея, что не спросил, как его зовут.