В краю танцующих хариусов. Роска

С виду эта девочка ничем не отличалась от остальных ребят — худая, курносая, долговязая. Таких девочек в нашей школе было сколько угодно. И вот эта Клавка знала СЛОВО. Мы росли настоящими безбожниками. Никто из нашей ребячьей ватаги не верил ни в бога ни в черта, а вот в СЛОВО верили. Да и как не верить? Клавка могла спокойно пересечь дорогу идущему впереди стада бодучему быку Чемберлену, достать закатившийся к самой конуре Рябчика мяч, пересчитать все гвозди в Орликовых подковах. Подойдет к стоящему у коновязи жеребцу, возьмет его ногу в ладони и спокойно так:

— Орлик, ногу! Ну выше, выше!

Тот ногу и поднимет, а она в каждый гвоздь пальцем:

— Один, два, три… — словно бы делает важное дело. А жеребец, которого и цыгане купить побоялись, стоит как шелковый.

Когда Клавке было пять лет, она играла с волком. После войны их развелось у нас много. То корову зарежут, то козу среди белого дня уведут вместе с веревкой. А в соседней деревне они разорвали женщину. Шла на ночной поезд, они ее возле лесополосы и настигли…

Ни братьев, ни сестер у Клавки не было, а бегать к деревенским ребятам не близко. Вот она и дружила с конем и коровой. Однажды возвращаются отец с матерью с обхода, а их дочь играет во дворе с большой собакой. Прицепила ей на шею выкроенный из обрывков старого платья бант, теперь пытается завязать на голове свой платок. А та стоит себе и щурит глаза.

Мать ничего не поняла. Ну играет дочка с собакой и ладно. Вот только за платок отругать нужно. Такой холод, а она из одежды игрушку сделала. Долго ли простыть?

Отец же вдруг осекся на полуслове, побледнел и ни с места. Ему уже приходилось встречаться с волками, поэтому сразу понял, с кем играет его дочь.

А волк, как только увидел взрослых, голову из клавкиного платка осторожно высвободил и наутек. Так с бантом и убежал. С тех пор и пошел у нас слух, что зверь не тронул девочку неспроста. СЛОВО, мол, знает.

Больше людей с таким даром мне встречать не доводилось. Но вот сегодня…

Проснулся в два часа ночи. Подложил дров, выглянул на минутку за порог, теперь не могу уснуть. Тревожит Роска. Слишком уж неважно она выглядит. На правом боку вздулась большая шишка. То ли нарыв, то ли что другое. Роска непрерывно лижет это место, и рыжая шерсть слиплась от слюны. Говорят, слюна у зверей целебная, но что-то моей росомахе помогает плохо. А здесь еще кончился тетрациклин. Правда, в аптечке у меня сколько угодно всяких лекарств, есть даже слабительное и мозольная жидкость, но вот от каких болезней применять остальные таблетки — даже не представляю. Роска совсем заскучала и почти не обращает на меня внимания. Правда, от щук не отказывается. Съест рыбину, похлебает воды и лежит.

Если бы лето! Можно было бы выпустить ее на волю, и она сама отыскала бы целебную траву. А сейчас в тайге для нее верная гибель…

Где-то высоко над сопками, словно запутавшаяся в паутине муха, заныл самолет. Через полчаса он приземлится в Магадане. Там совсем другой мир. Все залито ярким электрическим светом, люди покупают журналы, газеты, жуют бутерброды, пьют кофе, толпятся у регистрационных стоек. А некоторые развалились в креслах и смотрят телевизор. Хотя, какой среди ночи телевизор? Скорее бы уже приезжал Шурига, а то совсем скисну. Вчера бегал к Родниковому. Наледь отступать и не собирается. На противоположном берегу хорошо видны свежие следы от трактора. Кто-то приезжал из совхоза на разведку, но перебраться не сумел и возвратился назад…

…Вечером, стрекоча гусеницами, из-за поворота вынырнула длинная приземистая машина. Не сбавив скорости, она завернула в Лиственничное, подкатила к бригадирской избушке и, обдав все вокруг снежной пылью, остановилась.

Первым из кабины выбирается Сергей. На нем белая куртка и обшитая куском простыни шапка. Ему лет тридцать, но он уже опытный таежник. Восемь лет Сергей работает геологом здесь, на Севере, и, конечно же, в тайге чувствует себя, как дома. В прошлый раз он учил меня с помощью бутылки из-под шампанского ловить куропаток. Выдавишь, мол, бутылкой ямку в снегу, бросишь туда несколько ягод брусники, куропатка полезет за этим лакомством, а выбраться обратно уже не сможет. Я не пробовал, но вообще-то в объяснении Сергея все звучало вполне правдоподобно.

Он сразу же интересуется, найдется ли у меня ведро бензина, и, услышав утвердительный ответ, кричит сидящим в кабине:

— Глушите! Приехали! Я же говорил, будем с бензином.