Читаем В круге последнем полностью

Предательство… Во все времена оно открывало для всех ничтожество того, кто его совершил. Власов предал свой народ, свою Родину, Солженицын воспел его и тоже совершил предательство.

Жан ТАРАТУТА, научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны СССР. (АПН)<p>Правда о том, кто спас Прагу в мае 1945 г.</p>

В эти дни на Западе возносят до небес новую антисоветскую стряпню, принадлежащую перу Солженицына, — «Архипелаг Гулаг». И вот этот отщепенец в своем «произведении», наряду с другими лживыми утверждениями, находящимися в абсолютном противоречии с исторической правдой, пишет, что якобы дивизии изменившего своей Родине генерала Власова в мае 1945 года выбили немцев из Праги и тем самым, спасли ее от разрушения частями гитлеровского вермахта, а затем начали отступление в сторону находившихся в Баварии американцев. Вслед за этим с беспримерной наглостью он вопрошает: все ли чехи разобрались в том, какие русские спасли их город? И далее, тут же позволяет себе лживо утверждать, будто бы история искажается, когда утверждают, что Прагу спасли советские войска.

В свете исторических фактов А. Солженицын предстает жалким фальсификатором. Его клеветнические утверждения могут вызвать лишь возмущение у каждого чехословацкого гражданина, пережившего героическое Пражское восстание. Как непосредственный его участник и один из представителей Коммунистической партии Чехословакии в Чешском Национальном Совете, как член его военной комиссии, которая немало сделала для того, чтобы увековечить память 140 тыс. советских воинов, отдавших свою жизнь за освобождение Чехословакии, — многие из которых пали в ожесточенных боях на улицах нашей Праги, — я с безграничным возмущением отвергаю эту невероятную фальсификацию действительности.

5 мая 1945 года жители Праги восстали против оккупантов и повели на баррикадах бесстрашные бои с вооруженными до зубов фашистами.

В ответ на переданный пражским радио призыв повстанцев о помощи командование Советской Армии без промедления приступило к проведению известной Пражской операции. Армии под командованием маршала Конева с огромной скоростью спешили из Берлина и Дрездена, чтобы спасти борющуюся Прагу.

6 мая в районах южнее и юго-западнее Праги появились части так называемой армии генерала Власова, которые потом в нескольких районах города вступили в бои с немцами, причем, как следует из документов самих гитлеровцев, они сразу же достигали с власовцами соглашения о перемирии. Английский автор Г. Болтон пишет, что «главной целью Власова было избежать возмездия Красной Армии, и как только ему стало ясно, что американцы не придут на помощь Праге, он начал отступление в сторону их позиций».

Быстро приближающаяся победа над фашистской Германией все определеннее ставила власовские банды перед перспективой того, что вскоре им придется отвечать за свое предательство и совершенные преступления. К американцам, которые, как они надеялись, их спасут, они хотели прийти как борцы с гитлеровскими армиями в Пражском восстании, хотели получить такое «алиби».

И не только это. Из архивных материалов ясно вытекает также и то, что в Пражском восстании власовцы хотели добиться признания своих заслуг в борьбе «с большевизмом», т. е. в борьбе с революционными силами, прежде всего силами рабочего класса в восстании. Ради своих целей они хотели силой захватить радио, находившееся в руках повстанцев, использовать его для своих передач.

Чехам понятие «власовцы» не было незнакомо. Люди знали, что речь идет о предателях, о преступном сброде, который немецкие фашисты использовали в борьбе против советского народа и его армии, для истязания пленных в концентрационных лагерях, где власовцы играли роль охранников.

Отношение революционных сил и, прежде всего пражского рабочего класса, к власовцам и к предлагавшейся ими «помощи» в борьбе было однозначно отрицательным. Лишь отдельные реакционные элементы из числа офицеров бывшей чехословацкой армии и некоторые члены Чешского Национального Совета делали попытки сотрудничать с ними. Их объединяла общая ненависть к Советской Армии, к революционным силам.

Эти попытки установить сотрудничество с власовцами были разбиты благодаря решительным выступлениям ряда коммунистов и прогрессивных представителей в Чешском Национальном Совете. 7 мая пражское радио сообщило, что Совет категорически отмежевывается от власовцев.

Лживость утверждений власовских предателей об оказании помощи восставшей Праге подтверждается и тем, что власовцы отвергли просьбу повстанцев предоставить им оружие и боеприпасы, которые у них кончались. Под воздействием молниеносного продвижения Советской Армии к Праге власовцы исчезли из города 7 мая и поспешили туда, куда их тянула душа, на Запад, к американцам. Этот замысел им не удался, и в конце концов многие из них не ушли от должного ответа за свои злодеяния.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное