В круге страха

— Не меняют? — заинтересовался Сигетнар. — А на какие просьбы они реагируют?

— Они не ребята на побегушках. Они не станут носить тебе конфеты, исправлять погоду по твоей просьбе или помогать с работой. Для этого есть Мальстремы с магией. У Судий можно попросить везения в обмен на доброе дело или мелкую неприятность в будущем… или молить о прощении, потому что наказывают они всегда, — пояснила Леферия.

Желание высказаться читалось на лице Сигетнара крупными буквами, но он благоразумно промолчал.

— Получается, — без выражения заметил Фелд, — мотхи действительно пользуются их особым благоволением.

Остро хотелось расспросить его о впечатлениях, о происхождении этого «благоволения» и о десятках мелочей… но прохлада не улетучивалась, а адвокат напряженно молчал.

Гидровоздух рассеялся, лишь когда караван подъехал к высоким бронзовым воротам.

По обе стороны от ворот тянулась ограда — стена в два человеческих роста, сложенная из того же материала, что и дорога. Леферия воззрилась на них с любопытством. Неужели в Мальясской пустыне все мотхи живут вот так? Это город? Оазис? Над стенами действительно покачивали кронами остролистые деревья. Но тогда…

— Дьявол, — вдруг очень спокойно сказал Сигетнар.

Леферия посмотрела на него в недоумении. Он сидел вполоборота, уставившись на стену с воротами так, точно увидел призрака. Нет, хуже — ожившего мертвеца или целую армию. Или того дьявола, о котором постоянно упоминал, так и не удосужившись рассказать, что это за существо.

— В чем дело? — спросил Фелд. — Судии, кстати, уже не наблюдают.

— Да если бы и наблюдали, — выдохнул Сигетнар. — Это же Скахс! Гнездо патриарха!

— И что?

— Да то, что его давно и прочно удерживает таондарская армия, — сказал Сигетнар и нервно ссутулился, упираясь ладонями в колени. — Рассатас! Я начал что-то подозревать, еще когда мы садились в этот караван! Но в туннелях черта с два разглядишь, куда тебя везут. Мотхи — кочевники, совет старейшин мигрирует вместе с самым крупным племенем, у них нет постоянных городов, они их не строят. Есть оазисы, совсем крохотные и безлюдные. И гнездо патриарха — исключение. Это их единственная постоянная цитадель. Она им нужна больше как символ… Совет собирается здесь только в исключительных случаях. Раньше собирался. Таондарцы заняли это место, как только к Мальясской пустыне перебросили войска. Я не знал, что нас привезли именно сюда…

— Ну, значит, таондарцев вышибли отсюда, нет? — нетерпеливо переспросила Леферия. — Из-за чего ты паникуешь?

Сигетнар поднял голову и невесело улыбнулся.

— Из-за того, Леферия, — имя прозвучало, как ласковое прозвище, — что нам регулярно поступают доклады от всех частей, которые контролируют эту часть пустыни. Они сообщают, что все в порядке. Мотхи не наступают. Их отрядов нет в зоне видимости. Южный отрезок таондарской границы надежно защищен. Юго-восточные и юго-западные отрезки границы расчищаются. Со стороны Желтого океана все спокойно. Со стороны Нидантского тоже… — интонации становились все безнадежней и все отчаянней. — Если бы ты видела донесения, то оценила бы эту шутку, — Сигетнар кивнул на громаду ворот — повозка как раз вползала внутрь. — Аврат авасс, вот почему мотхи очутились тогда в Фуосском лесу. Да они, наверное, заняли уже весь Таондар до самого Оньяра. Потому и успели проложить столько туннелей.

Он бездумно следил за проплывающими мимо строениями — пузатыми, округлыми, увенчанными широкими «зонтиками» из чего-то, похожего на сушеную кору. На широких улицах караван начал рассеиваться — фургоны один за другим сворачивали в стороны. Впереди замаячила высокая круглая башня, выкрашенная в темно-охряной цвет. Десяток повозок, оставшихся от каравана, устремились туда.

— И что, вы не заметили подлога? — не поверил Фелд. — У вас же Интерсеть и даже спутниковое наблюдение. Неужели не видно, что донесения фальшивые?

— Вот! — последовал ответ. — Теперь и ты начинаешь понимать шутку.

— То есть ты хочешь сказать, что они накрыли мороком весь… — Леферия не договорила — Фелд резко сжал ее руку. Тут же снова повеяло сыростью и прохладой. Повозка словно очутилась в невидимой зоне влияния башни. То ли это была защита от жары, то ли… защита от чужаков.

Когда стук колес затих, повозку уже встречали.

Эти мотхи мало напоминали увиденных под Оньяром, почти совсем слившихся с таондарцами. И тех, с которыми Леферия впервые столкнулась в Фуосском лесу, тоже. Вместо обмоток на них были костюмы, филигранно сплетенные из подсушенных, но не потерявших гибкости стеблей. Костюмы состояли из широких повязок, держащихся на витых поясах. Курчавые серые волосы повторяли плетение одежд, образуя подобие шлемов. Но разительнее всего отличались выражения лиц. На них читалось достоинство и гордость, не сиюминутные, а те, которые рождаются из сонма веков и сонма поколений, стоящих за спинами каждого из встречающих. Ненадолго Леферия даже попала под это очарование, и по спине пробежала благоговейная дрожь. Она как наяву увидела вереницу веков и тысячелетий, традиции и наследие… а потом пришла в себя.