В круге вечного возвращения?

Воды эти — мрачная река Хубур более поздней вавилонской традиции

«(Да,) оставляют (нас) наши отцы, уходят дорогою смерти,
„Реку Хубур переходят“, — (как) говорят издревле».

Не эту ли реку на пути душ, идущих в загробный мир, упоминают и древнеегипетские тексты пирамид?

В античном сознании ей соответствуют — Лета, Стикс и Ахерон. Это она предстает Энею, когда он сходит в подземное царство (Вергилий, «Энеида»):

«К берегу страшной реки стекаются толпы густые,
Жены идут, и мужи, и героев сонмы усопших».

О том же, о какой-то водной преграде, которую надлежит перейти душам на своем пути, повествует и более ранний источник — изображения на саркофагах этрусков.

Как и другие переживания посмертного ряда, образ этот не ограничен каким-то одним ареалом, одной культурой. Души китайских праведников, только преодолев воды, могут достичь островов Блаженных. Загробную реку Сандзу упоминают буддисты Японии. Через воды загробной реки пролегает путь в страну мертвых у даяков (Индонезия). Аборигены Австралии считают, что души умерших ждут «Бесконечные воды (река)» — так называется у них Млечный Путь. Река окружает мир ушедших и у ацтеков. Чтобы достичь его, нужно перейти ее воды.

Эту же реку находим мы и в шамаизме. Шаману, когда он отправляется в мир предков, тоже приходится переходить ее, причем дважды — на пути туда и возвращаясь. Присутствует этот образ и в славянских погребальных обычаях, и в русских народных причитаниях — река, которую переходит душа в посмертном своем пути. В. Я. Пропп, говоря о русском фольклоре, замечает: «Все виды переправы указывают на единую область происхождения: они идут от представлений о пути умершего в иной мир, а некоторые довольно точно отражают — и погребальные обряды».

Иными словами, знак реки и переправы через нее — устойчивый элемент посмертных переживаний. И элемент этот присутствует в представлениях самых разных, далеких друг от друга культур.

Но вот что важно — этот же символ и в том же значении находим мы, оказывается, и в воспоминаниях реанимированных. Или вернувшихся к жизни спонтанно, как аборигенка Новой Зеландии, о которой упоминал Э. Тейлор. Повествуя о посмертном своем опыте, она также упоминала о реке, оказавшейся на ее пути. Иногда знак реки выражается через другой символ — черту, которую предстоит пересечь, изгородь или стену, вставшую вдруг на пути и уходящую бесконечно в обе стороны. Последний образ — из воспоминаний Каннингэма.

Судя по всему, символ этот несет представление (идею, мысль, чувство), по которому переступить черту знаменует собой некую бесповоротность. Кто переходит мрачную реку Хубур, гласят вавилонские тексты, попадает в страну, «откуда нет возврата». Этот же смысл заключают в себе античные реки подземного мира — Стикс и Лети. Воды их — воды забвения, стирающие память личности, память прошлого. Присутствует этот знак безвозвратности и в шамаистской традиции — считается, что только когда душа перешла «воды смерти», человек «совершенно умирает».

По данным «Американского журнала психиатрии», об этом восприятии — близости «черты, после которой нет возврата», упоминают более половины (57%) тех, кто прошел «опыт смерти» и помнит о нем.

Говоря о возвращении к жизни, о пребывании вне тела, я обходил — намеренно или нет — вопрос, который читающие, наверное, уже задают себе. О чьем пребывании «вне», о чьем возвращении, речь?

Еще более полное подтверждение дало открытие доктора Р. X. С. Бурра (Йельский университет, США). Был сконструирован прибор, позволяющий регистрировать слабые электрические напряжения вблизи живого объекта. После такого экспериментального подтверждения наличия некоего энергетического поля доктор Бурр высказал гипотезу, по которой поле это представляет собой как бы матрицу, Исходный чертеж, формирующий структуру тела. «Молекулы и клетки человеческого тема, — пишет он, постоянно перестраиваются, разрушаются и пополняются свежим материалом, поступающим из пищи. Но благодаря контролю поди новые молекулы п клетки воспроизводится по тем же схемам, что и старые… Когда мы встречаем друга, которого не видели в течение шести месяцев, на его типе не остается ни одной молекулы, бывшей в то время, когда вы видели его последний раз. Однако благодаря контролю поля новые молекулы располагаются по старым, привычным схемам, и мы узнаем его лицо».