В круге времен

Импровизировать с передвижным командным центром «ласвегасам» не пришлось: они просто подогнали на набережную свой «Додж Караван», под завязку набитый аппаратурой, и уверенно, словно из собственного логова в Цитадели, осуществляли техническое прикрытие операции.

– Ризныка ищем и ждем, – добавил дожевывающий бутерброд с сыром Доминга. – Вероятность его появления – девяносто девять процентов.

И хлебнул чаю из термоса.

– А вдруг он всё-таки не придет? – неожиданно забеспокоилась Ярина. – Ему ведь всё равно, когда возрождать Выселки…

– Что ему стоит прыгнуть в следующее полнолуние? – поддержал зелёную Гуго.

– Но мы не прыгнем, – негромко произнес Сантьяга.

– О том и речь.

– И за подаренное нам время мы не спеша, но быстро исключим все ложные отклики его «пчелиного роя». – Комиссар улыбнулся: – Вернувшись, Ризнык окажется как на ладони.

– Тогда он снова прыгнет.

– Он привязан к полнолунию и этому месту. – Сантьяга медленно прошёлся вперёд, остановился в паре шагов от воды и закончил: – Единственный шанс Ризныка – возродить Выселки сейчас, пока, как он думает, нам ничего не известно о его планах…

…Близкая полночь не время для сна. Тем более – летом. Тем более – в большом, наполненном соблазнами городе.

Многочисленные фонари создают искусственный день, расцвеченный всполохами рекламы и вывесок. Из кафе и ресторанов выходят смеющиеся гости, иногда слишком шумные, иногда агрессивные, но всегда немножко пьяные. По улицам проносятся машины – лет двадцать назад их даже днем было меньше, – гудят клаксоны, ревут двигатели мотоциклов, откуда-то доносится завывание сирены «Скорой», но… Но за ограду Замка посторонние звуки практически не долетали.

Три высокие башни в самом начале проспекта Вернадского не спали – свет горел во многих окнах, – но производили впечатление решивших отдохнуть великанов, буквально излучая умиротворяющий покой. Древняя Чудь дремала. Даже охранники у главных ворот позволили себе слегка расслабиться, а потому не сразу среагировали на тихий стук в калитку.

– Посмотри, – распорядился старший, когда просьба открыть повторилась.

Рядовой поднялся, чуть сжал левый кулак, приводя боевой аркан в положение «почти активизирован», и, не спрашивая, открыл.

И оторопел.

Ибо окажись на пороге Спящий, это вызвало бы куда меньшее изумление. А может, вообще не вызвало, поскольку все знают, что Спящий рано или поздно проснется. Но появление князя Темного Двора – в одиночку, скромно стучащегося в калитку, – ударило рядового будто обухом по голове.

Несчастный чуд уставился на закутанную в чёрный плащ фигуру и принялся что-то бубнить. То ли безнадёжно запоздавшее защитное заклинание, то ли устное завещание. А застрявший в ладони боевой аркан растворился тихим дымом.

Старший и второй гвардеец отскочили к дальней стене, а из-под низко опущенного капюшона раздался клокочущий голос:

– Скажи магистру, что нужно поговорить.

– Луна восходит, а его всё нет…

– Германа? – хмыкнул де Лаэрт.

– Ризныка, – уточнил Сантьяга. – Но Германа, если вдуматься, тоже.

Тёмные воды Москвы-реки полусонно бежали к югу, несильно пиная, словно приглашая с собой, покачивающиеся у берега скутеры. Попискивали комары, периодически погибая под недовольными шлепками – засада считалась секретной, использование магии в личных целях строжайше запретили, и отвыкшие от комариной наглости колдуны стоически переживали испытание. С севера довольно быстро приближался ярко освещенный и окутанный звуками музыки прогулочный теплоход…

Прогулочный теплоход?!!

– Откуда?! – взревел де Лаэрт.

– «Ласвегасы»?! – не менее громко рявкнул Сантьяга. – Почему не предупредили?

– Мы сузили зону сканирования, но увеличили точность…

– Идиоты! – выдала Ярина.

Маги Тайного Города ждали одного Андрея, а получили кучу челов, которые…

– Пароход битком набит «откликами» Ризныка! – доложил побледневший Тамир. – На каждой палубе, в каютах… Почти все пассажиры и команда!

– Такое даже теоретически невозможно! – выдохнул ошарашенный Гуго. – Вероятность мизерная! Это обман!

– Никакого обмана, – хладнокровно отозвался Тамир. – Можете проверить.

– Вероятность появления Ризныка – сто процентов, – скучным голосом поведал прищурившийся на свечу Доминга. – Он где-то рядом.

– Обсудим вероятности потом! – громко произнес Сантьяга. – Что делать?

Два сердца одиноких вместе навсегда.
И ангелы нам с неба дали два крыла.
Мы полетим, как птицы, вместе над землей:
Я с тобой, и ты со мной.
Два сердца одиноких вместе навсегда.
И ангелы нам с неба дали два крыла.
Мы полетим, как птицы, вместе над землей:
Я с тобой, и ты со мной.
Я с тобою…

Певец надрывался, терзая ночную реку беспощадной романтикой, и под его вопли теплоходик уверенно продвигался к «зоне острова».

– Уберите его!

– Мы не можем! «Переадресация»!

– Уберите «переадресацию»!