В кварталах дальних и печальных

Под руинами неба,
в доме снега и ветра —
у безлукого Феба
так печальна Эвтерпа.

Нет ни жаркого грека,

ни красивого моря.
Грудь ее — цвета снега,
взор ее — цвета горя.

За чугунной решеткой

листья падают ало.
То бесстыжей, то кроткой
ты ночами бывала.

Чужеземка нагая,

что глядишь, холодея?
Как согреть — я не знаю.
Я помочь не сумею.

Сам потаскан, издержан,

чем тебя я прикрою?
По-осеннему нежен,
я любуюсь тобою.

Но представлю охотно:

с детским личиком чистым,
то в штормовке болотной,
то в телаге землистой.

1995, сентябрь

«Штукатурка отпала…»

Штукатурка отпала
и обрушился свод.
Белый ангел войдет,
сложит крылья устало.

Так угрюм, так печален

довоенный ампир —
милый друг, этот мир
слишком монументален.

…Шелестели б, дышали,

как минуты и дни.
В старом парке одни
мы с тобою гуляли.

…И дрожали ресницы

словно веточки ив.
И хрустальный мотив
мог упасть и разбиться.

«Чуть печальней, чем прежде

дождик слезы прольет —
в эту арку войдет
ангел в лунной одежде».

1995, сентябрь

Художник и розы

Л. Луговых[22]

Так прозрачен намек: здесь цветы превратились в слонов —
эти розы на этом холсте обернулись слонами.
Это детский букет незатейливых ласковых снов.
Это — в вазе, в петлице, на сердце, в бутылке, в стакане.
Это — в Грузию ехать, такие и там не собрать.
Это — ветер июля, ресницы колышащий плавно.
Это то, милый друг, что — о как бы точнее сказать —
так в слезе искажается мир, а цветок — и подавно.

1995, сентябрь

Летний сад

1.

…дождинка, как будто слеза,
упала Евтерпе на грудь.
Стыжусь, опуская глаза,
теплее, чем надо, взглянуть —
уж слишком открыт этот вид
для сердца, увижу — сгорю.
Последнее, впрочем, болит
так нежно, что я говорю:
«Так значит, когда мы вдвоем
с тобою, и осень вокруг —
и камень в обличье твоем
не может не плакать, мой друг».

2.

«…» «прощай» — чтобы душу скрести,
звук «ща» засорил нашу речь.
Есть тихое слово «прости»,
что значит до смерти беречь
разлуку, безумный покой,
тоску. Оглянулась, а я
глаза опустил. Над тобой
два ангела пели, летя:
«Прости его. Ведает Бог,
молчание тоже ответ.
Он руку от сердца не смог
отнять — помахать тебе вслед».

3.

…как будто я видел во сне
день пасмурный, день ледяной.
Вот лебедь на черной воде
и лебедь под черной водой —
два белых, как снег, близнеца
прелестных, по сути — одно…
Ты скажешь: «Не будет конца
у встречи». Хотелось бы, но
лишь стоит взлететь одному —
второй, не осилив стекла,
пойдет, словно камень, ко дну,
терзая о камни крыла.

4.