В лабиринтах дождя

— Запугать решил? — недобро усмехнулась женщина, поудобнее перехватывая ружьё. — А вот не получится! Всё у меня есть! У меня муж охотник, его ружьишко! Что, думал дом обворовать, пока хозяев нет? Да не повезло, не знал, что тётя Зина тебя заметит! Я всех вижу, всё знаю, за порядком слежу!

— Так это же хорошо, что всё знаете, — обрадовался Лёша, решив, что тётя Зина может что-нибудь знать о сгоревшем Антоне и исчезнувшей Вике. — Может и про пожар, что у вас тут случился, что знаете?

— Знаю! — гордо вскинула голову женщина. — А тебе-то что? Ты мне зубы не заговаривай!

— Так я из милиции, дело это расследую.

— Из милиции? — окинула его внимательным взглядом тётя Зина. — Что-то не похож ты на милиционера! Обдурить меня решил? Не выйдет! Накось, выкуси! — Она вскинула руку и показала ему фигу.

— У меня в кармане удостоверение, — решив не обращать внимания на плещущую через край агрессию женщины, сказал Лёша. — Сейчас покажу.

— Не двигайся! — взвизгнула женщина, увидев, что Лёша опустил руки. — Точно пристрелю!

— Тогда вас точно посадят, — усмехнулся Лёша, опять поднимая руки. — За убийство сотрудника милиции при исполнении.

В глазах тёти Зины появилась растерянность. С одной стороны, она не верила этому странному молодому человеку, с другой — боялась оказаться в тюрьме.

— Медленно, одной рукой доставай, — велела она и отступила на шаг. На карман Лёши она смотрела с неприкрытым ужасом, словно ждала, что он вытащит оттуда по меньшей мере гранату.

Внимательно изучив протянутую ей красную книжечку, тётя Зина мигом подобрела.

— А пойдём ко мне в дом? — предложила она. — Чего на холоде стоять? Я уж околела вся!

Лёшу не нужно было долго упрашивать, он быстро зашагал за ней к соседнему дому.

В доме тёти Зины царили чистота и уют, впрочем, наверное, как у всех в этой деревне. Кухонька, куда привела хозяйка Лёшу, радовала глаз накрахмаленными красными занавесками в мелкий цветочек; на подоконнике, заботливо застланном белой кружевной салфеточкой, буйствовала герань. На тумбочке рядом примостились старые часы и новенький электрический чайник. На плите стояла закопчённая кастрюлька, а на столе — вазочка с печеньем, прикрытая полотенцем.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — засуетилась вокруг Лёши тётя Зина. — Чайку? Вот печеньице, своё, домашнее! Угощайтесь!

— Нет-нет, спасибо! — поспешно отказался Лёша. После вчерашней травмы на еду ему даже смотреть не хотелось, голова кружилась, и подташнивало. — Вы мне лучше расскажите, что знаете про пожар.

Тётя Зина выдвинула стул на середину комнаты, примерно сложила руки на коленях и завела рассказ. Через пять минут Лёша разочарованно понял, что ничего нового не узнает. Женщина повторила всё, что он уже и так знал.

— Зинаида… э-э… Простите, как вас по отчеству?

— Ой, да не надо отчества! — Женщина кокетливо поправила бигуди на голове. — Зовите меня тётя Зина, меня все здесь так зовут.

— Ну хорошо, — кивнул Лёша, — тётя Зина, скажите, кто живёт в том доме? — кивнул в окно на дом парень. — Насколько я знаю, он принадлежал Андрею Казанцеву.

— Тю, так когда это было! — всплеснула руками тётя Зина. — Андрей-то уж, поди, лет десять или даже больше как помер! А сын его дом через год продал. Дачники там обитают, каждое лето, каникулы детские, выходные, всё время здесь. Галина говорит, не любят они город, да куда деваться — работают там и учатся, а здесь всё свободное время проводят.

— Галина — это хозяйка? — на всякий случай уточнил Лёша.

— Да.

— А после пожара вы никого подозрительного во дворе не видели?

— Нет, — уверенно мотнула головой тётя Зина. — Мимо меня никто не прошмыгнёт.

— Даже ночью?

— Даже ночью, — отрезала женщина. — Я сплю чутко, просыпаюсь часто. Нет, если б кто там был, я бы заметила. А чего случилось-то? Кто там быть должен?

— Ничего не случилось, — улыбнулся Лёша и поднялся. — Спасибо за помощь. Я пойду.

— Ты уж прости меня, сынок, — улыбнулась ему в ответ тётя Зина. — Я ж подумала, что ты вор какой, потому и вышла с ружьём. Ты не подумай, оно у меня не настоящее, и мужа-охотника никакого нет. Внучок у меня свой автомат забыл, вот я и схватила его, когда тебя увидала.

— Хотите сказать, что это игрушка?! — поразился Лёша, бросая взгляд на ружьё.

— Ну да, смотри. — Тётя Зина схватила ружьё и нажала на курок. Оттуда вылетела маленькая жёлтая пулька и с весёлым стуком покатилась по полу.

— Ничего себе… — пробормотал Лёша. — Главное, никому не рассказывать, что испугался детского ружья, а то засмеют…

— Чего ты говоришь? — выпрямилась тётя Зина, ищущая пульку на полу.

— Нет-нет, ничего! Я пойду!

Лёша вышел из дома и, засунув руки в рукава куртки, почти бегом бросился обратно. На улице потеплело, но опять начал моросить нудный дождь. Небо заволокли тяжёлые тучи. На душе парня было так же мрачно. Они словно бились в бетонную стену, а узнать ничего нового не могли, как ни старались. А отпуск между тем заканчивался…

Я ждала Лёшу на крыльце дома Людмилы Николаевны. Увидев, как он входит в калитку, я насупилась и, хмуро глядя на него, спросила:

— Ты где был?

— В библиотеке, — пошутил Лёша, стараясь разрядить обстановку.