В лабиринтах дождя

— Да нет, что вы… — растерянно улыбнулась я. — Это, наверное, луна так светила. Ну как дедушка мог мне помочь? Он же умер! Он же не маг и не волшебник.

— А для того, чтобы помочь родным людям, пусть даже и с того света, не нужно быть волшебником, нужно их просто любить, — вздохнула Людмила Николаевна и, тяжело поднявшись, скрылась в соседней комнате.

Я осталась сидеть рядом с Лёшей. Он спал, но тяжело дышал, его лоб покрывала испарина. Мне самой ужасно хотелось спать, но я боялась заснуть, боялась за Лёшу. К счастью, примерно через час ему стало легче и я, улёгшись рядом с ним, мгновенно отключилась.

Но долго поспать мне не удалось. За окнами было ещё темно, когда Лёша разбудил меня.

— Что? — испугалась спросонья я. — Что случилось? Тебе плохо?

— Нет, нет, всё нормально, — заверил меня Лёшка. — Наташ, прости, что разбудил, но это очень важно.

— Что важно? — никак не могла прийти в себя я.

— Скажи, что стало с домом вашего дедушки, который жил здесь?

— Господи, и ты ради этого меня разбудил! — простонала я, откидываясь на подушки. — Продали дом через год после смерти деда. Алексеевка — хорошее место, долго дом пустым не простоит.

— А на какой он улице? — продолжал допытываться Лёша.

— Да рядом здесь, по Первомайской, дом восемнадцать, — пробормотала я, зарываясь в подушки, и неожиданно разозлилась: — Чего прицепился вообще? Говорю же, продали. Думаешь, я бы молчала, если бы думала, что Вика здесь?

— Ну всё-всё, не буянь, — улыбнулся Лёша, и я тут же растаяла. — Спи, я просто спросил.

— Спросил он, — пробурчала я просто так, для вида, и повернулась к нему спиной. Лёша прижался ко мне сзади, крепко обнял, а я почувствовала себя как в раю. Сразу же забылись все страхи и проблемы, вдруг стало тепло и уютно. Взяв его за руку, я тут же уснула.

Лёша же не спал. Он тихо лежал, боясь потревожить Наташу, и, слушая её мерное дыхание, терпеливо дожидался рассвета. Нет, он был уверен, что она не врёт, дом наверняка действительно продали, но это не значит, что Вика не может прятаться там. Да и вообще, кто знает, что произошло с домом за эти годы. Нет, это обязательно нужно проверить…

Едва за окном рассвело, Лёша тихо поднялся и, одевшись, выскользнул из дома, прижимая руку к ране на голове. Она ужасно болела и опять начала кровоточить, но он старался не обращать на это внимания. Потрепав по холке рыжего Бима, он вышел со двора и огляделся. На улице было холодно, вокруг стелился туман. Поёжившись, парень быстро зашагал вдоль домов. Пройдя несколько метров, он увидел на одном из домов табличку «Первомайская, 1» и повернул. В отличие от города, где иногда невозможно найти нужный дом из-за путаницы в номерах, здесь все дома шли строго по порядку. Уже через десять минут он остановился у ворот с большой нарисованной цифрой восемнадцать.

Этот дом ничем не отличался от соседних, был таким же нарядным и ухоженным. Стены, выложенные по краям оранжевыми кирпичиками, большие резные ставни, аккуратно покрашенное крыльцо и вытоптанная дорожка к нему.

Поколебавшись пару минут, Лёша всё же открыл скрипучую калитку и шагнул во двор. О том, что дома никого нет, свидетельствовал большой навесной замок на двери. Особо не скрываясь, Лёша прошёлся по двору и разочарованно замер у крыльца. Глупая была всё же идея идти сюда. Ну зачем бы Вике прятаться здесь?

Для очистки совести он обошёл вокруг дома, поочерёдно заглядывая в окна. В комнатах стояла мебель явно советского производства, но рядом с ней имелись и предметы современного быта, немного дико смотрящиеся друг с другом. Например, тумбочка. Такая же когда-то была в доме его бабушки в деревне. И новый плазменный телевизор на ней. Или буфет, огромный, выкрашенный белой краской, с множеством ящиков и полок. И на одной из этих полок — супернавороченная микроволновка.

Тяжело вздохнув, Лёша оторвался от созерцания чужого жилища и уже собрался уходить, как почувствовал уткнувшееся ему в спину дуло…

— Стой, паршивец! — раздался сзади злой женский голос. — Подними руки вверх!

На мгновение растерявшись, Лёша решил всё же подчиниться и, подняв руки, медленно обернулся.

Позади него стояла низенькая женщина в накинутой прямо поверх ночнушки куртке и резиновых сапогах на босу ногу. На голове топорщились совершенно седые волосы, накрученные на бигуди. Она выглядела бы смешно, если бы не держала в руках самое настоящее ружьё.

— Вы ружьишко-то опустите, — улыбнулся ей Лёша, — а то ещё выстрелит ненароком.

— А пущай и выстрелит! — подбоченилась женщина. — На одного негодяя меньше станет!

— Ну вас же посадят, — напомнил ей о законе Лёша, по-прежнему держа руки поднятыми.

— А вот и не посадят! — зло прищурила глаза женщина. — Может, ещё и грамоту дадут за поимку преступника! А то, что убила… Так бывает! Не будешь в тюрьме харчи государственные есть!

— А разрешение на ружьё у вас имеется? — решил подойти к ней с другой стороны Лёша.