В лабиринтах дождя

— С кем Вика общалась кроме вас? Кто ещё может что-нибудь о ней знать?

— В группе больше ни с кем тесно не общалась, — пожала плечами Аня. — А так я не знаю. Сестра у неё есть, но они с ней в контрах.

— В смысле? — не понял Лёша.

— Ну, ругаются всё время. Вика рассказывала про неё, жаловалась, плакала. Говорила, как не встретятся, ругаются постоянно. Говорила, что совсем не нужна ей. Я так поняла, что сестричка — та ещё…

— Спасибо, Аня, вы мне очень помогли, — на одном дыхании выпалил Лёша и отправился к выходу. Слушать гадости о Наташе было выше его сил.

Странно всё это. С кем он ни разговаривал, все сходились во мнении — Вика хорошая, Наташа плохая. А на деле выходило совсем по-другому. Вика ввязалась в тёмную историю, возможно, виновата в убийстве, а Наташа всем сердцем переживает за сестру, обожает животных и… любит его.

Вернувшись в машину, Лёша вкратце пересказал мне разговор с Аней и поехал в сторону дома.

— То есть Вика устроилась в ювелирный специально… — задумалась я. — Зачем? Она влюбилась в Антона? Любовь с первого взгляда? Насколько я знаю свою сестру, она не была настолько наивной, чтобы поверить, что бабника можно переделать. Это неизлечимо.

— Всякое случается, — возразил Лёша. — Может, она решила, что станет для него единственной и он забудет о других.

— Бред! — фыркнула я. — Полный бред! Да бабник — это не лечится! От кобелирования лекарств нет!

— Кобелирования? — хохотнул Лёша. — Потрясающий сленг!

— Что мы будем делать дальше? — быстро перевела я тему.

— Слушай, Наташ, — притормозив на светофоре, попросил вдруг Лёша. — Можно, конечно, разыскать Лизу Аршинину и съездить к ней, чтобы не терять время зря, но…

— Что «но»?

— Давай съездим в Алексеевку?

— Зачем? — удивилась я.

— Помнишь, я тебе о стариках, у которых ночевал, рассказывал? — спросил Лёша. — Они ко мне так хорошо отнеслись, хочу их отблагодарить. По-моему, они нуждаются, даже телефон оплатить не могут. Нет, у них, конечно, есть что кушать, но это всё своё, со своего огорода. Хочу оплатить задолженность за телефон и купить продуктов.

— А они не обидятся?

— Почему? — изумился Лёша.

— Ну они же от чистого сердца, а ты как бы платить собираешься.

— Хм… — постучал пальцами по рулю Лёша. — Ты права. Тогда давай хотя бы купим торт и съездим к ним? Ну что мы сегодня сделаем? Вечер пятницы, этой Лизы может и дома не оказаться.

— Не оправдывайся, — коснулась я его щеки. — Я не против, поехали.

Остановившись у продуктового магазина, мы купили самый большой торт и поехали к Алексеевке.

Осенью темнеет быстро, поэтому, когда мы подъезжали к деревне, на улице уже стояла непроглядная темень. Из-за этого я не смогла полюбоваться знакомой с детства деревней, но Лёша убедил меня, что я смогу погулять здесь завтра, он рассчитывал опять переночевать у стариков.

К нужному дому мы подкатили в половине девятого.

— Странно, почему у них темно? — встревоженно пробормотал Лёша, глуша мотор.

— Может, спать легли? — предположила я.

— В это время? Вряд ли. Когда я у них ночевал, они угомонились только в одиннадцать.

Я вылезла из машины и с содроганием посмотрела на останки сгоревшего дома. От него веяло горем и скорбью. По спине побежали мурашки. Сразу же вспомнились все страшилки о неупокоенных душах невинно убиенных.

— Не смотри туда, — попросил Лёша и, обняв меня за плечи, повёл к калитке.

У крыльца зашёлся лаем рыжий пёс.

— Привет, друг! — поприветствовал его Лёшка, погладил по голове. Затем поднялся на ступеньки и постучал.

Довольно долго за дверью стояла тишина, а потом раздались шаркающие шаги.

— Кто там? — устало спросил тихий женский голос.

— Людмила Николаевна, это Алексей, помните меня? Я у вас ночевал недавно, из милиции!

Лёша не успел договорить, как женщина распахнула дверь.

— Здравствуй, Алёшенька, — кивнула она и посторонилась: — Входите.

— Я Наташа, — протянула я руку старушке.

— Людмила Николаевна, — пожала она мою ладонь. — Проходите в кухню.

Войдя в уютную комнату, Лёша поставил торт на стол и оглянулся. Людмила Николаевна застыла в дверях.

— А вы чего в темноте сидите? — слегка растерянно поинтересовался Лёша. — Вы уже спали? Мы вас разбудили?

— Да нет, не спала, — ответила старушка и щёлкнула выключателем. В ярком свете лампочки мы увидели, что она одета во всё чёрное, а на голове чёрный платок.

— Что? — севшим голосом спросил Лёша. — Что у вас случилось? Пётр Николаевич?.. — догадался он.

Людмила Николаевна кивнула и беззвучно заплакала, закрыв лицо старой сморщенной ладонью.

— Господи, но как же так? — оглянувшись на меня, словно ища поддержки, спросил Лёша. — Всё же хорошо было!

— Инфаркт с Петей случился, — всхлипнула старушка. — Я как чувствовала, на улицу его не пускала. А он вышел вечером, темно уже было. И опять привидение проклятое увидел. Перепугался, упал и… умер. Я скорую даже вызвать не могла, телефон-то отключён! Пока до соседей добежала, пока вызывали, было уже поздно.

— Когда это случилось?

— Позавчера. Вчера схоронили.

— Людмила Николаевна, успокойтесь! — увидев, что плечи старушки опять затряслись, попросил Лёша и обнял её.