В лабиринтах дождя

— А что тут происходит? — вскинула брови Лариса Анатольевна. — Ты пускаешь в квартиру кого ни попадя, всяких бомжих и калеченых котов, а они потом оскорбляют твоих родственников.

— Ну это уже слишком! — вспылила я и бросилась одеваться.

— Наташ, подожди! — крикнул мне вслед Лёша и сделал шаг к тёте. Я не слышала, что он говорил ей, да меня это особо и не волновало. В конце концов, почему я должна терпеть такое к себе отношение и чувствовать себя приживалкой? У меня есть собственная квартира, где никто не посмеет меня оскорблять.

— Наташа, стой! — вышел из кухни Лёша. — Пожалуйста, останься. Не надо принимать всё так близко к сердцу.

— Я её не оскорбляла, я ей слова плохого не сказала! — принялась оправдываться я. — Это она меня бомжихой величает! И о тебе, между прочим, не лучше отзывается!

— Я знаю, — ласково улыбнулся Лёша. — Она всех обзывает, характер у неё такой. Наверное, это плохо, но я стараюсь с ней общаться как можно реже. Тётя Лариса сейчас уйдёт, а ты, пожалуйста, останься. Не надо в твоём состоянии бегать по городу, тем более, в свете последних событий, оставаться одной вообще небезопасно.

Я замялась, а Лёша понял, что крепость сдалась.

— Ну вот и умница, — похвалил он меня. — Сейчас иди в спальню и подожди там, пока я провожу тётю.

— Хорошо, — вздохнула я и принялась расстёгивать пальто.

— Всё, выходи, она ушла, — заглянув в комнату, Лёша присел рядом со мной на диване.

— Как отец? — спросила я.

— Состояние стабильно тяжёлое, в сознание не приходил, — сообщил Лёша, и по лицу его пробежала тень. — Знаешь, Наташ, мне стыдно в этом признаваться, но мне страшно.

— В этом нет ничего стыдного, — прикоснулась я к его руке. — Я прекрасно понимаю тебя. Но ты не думай о плохом, всё будет хорошо.

— Мне было всего два года, когда умерла мама. Отец вырастил меня сам, не женился больше, не хотел, чтобы я жил с мачехой. Тётя Лариса помогала ему, конечно, но только в крайних случаях, когда меня некуда было деть, или когда я сильно болел. А так я всегда был с отцом. Я ему всем обязан, я просто не переживу, если с ним что-то случится.

— Держись, — прошептала я. — Я знаю, что для тебя мои слова — пустой звук, но я ещё раз повторю: всё будет хорошо. Ты только в это верь. Всё будет хорошо.

— Спасибо, — сжал мою руку Лёша. — Спасибо за поддержку. Ладно, у тебя своих проблем навалом, не буду тебя грузить.

— Ну я же гружу тебя, — улыбнулась я. — Мы же друзья.

Лёша вдруг как-то странно посмотрел на меня и рассеянно пробормотал:

— Ну да… Друзья…

В ту ночь я спала беспокойно. Лёша уступил мне свою кровать, а сам улёгся на диване в гостиной. Я забрала к себе Мерса и, обняв его, долго плакала. Я просто устала за эти дни, казалось, что я не живу, а нахожусь в каком-то кошмарном сне. Было безумно страшно за Вику. Где она сейчас? Что с ней?

Лёша тоже не спал почти до самого рассвета. На полу, под диваном, тихо храпел Джек. А Лёша всё думал, думал, думал… Сначала об отце, а потом о Наташе. Она такая добрая, хорошая… Нужно быть гениальной актрисой, чтобы так правдоподобно играть такую роль. Почему же все вокруг так плохо отзываются о ней?

Утром Лёша проснулся совершенно разбитым. Заглянув к Наташе, он увидел её сладко спящей и решил не будить. Покормив животных и выпив крепкого кофе, он отправился в морг брать материал для анализа. Своего знакомого ему удалось уговорить достаточно быстро, так что через полтора часа он уже вернулся домой.

— Где ты был? — встретила его в прихожей Наташа.

— Взял материал для анализа и попросил подержать тело ещё несколько дней. Прости, пришлось сказать, что ты себя очень плохо чувствуешь.

— Когда будет готов анализ? — заволновалась я.

— Вот сейчас поедем, ты сдашь кровь, там и спросим, — улыбнулся Лёша. — Я и заехал за тобой. Давай собирайся скорее.

Я закружилась по квартире. Сердце бешено стучало в груди, мне было как-то не по себе, но я заставила себя отвлечься.

Для того, чтобы анализ сделали как можно быстрее, мне пришлось выложить кругленькую сумму, но я не жалела денег. Нам пообещали позвонить и сообщить, когда всё будет готово.

Выйдя из клиники, я села в машину и затряслась.

— Наташ, успокойся, пожалуйста, — попросил Лёша, с тревогой глядя на меня. — Не думай о плохом, сама мне вчера говорила.

— Говорить легко, сделать трудно, — пробормотала я, пряча заледеневшие руки в карманах. — Куда мы сейчас?

— Тебя отвезу домой, а сам съезжу в университет Вики. Ты права, пообщаться с её друзьями необходимо.

— Я поеду с тобой. И не возражай! — повысила голос я, увидев, что Лёша собирается отговаривать меня. — Я дома с ума сойду. Чувствую, до получения анализа я ни есть, ни спать не смогу.

— Ну ты же была уверена, что это не Вика!

— А сейчас я уже ни в чём не уверена! — спрятала я лицо в ладони. — Ты не представляешь, как мне страшно. Вот бы сейчас какой-нибудь наркоз, чтобы не думать, не чувствовать! Проснуться, когда анализ будет готов!