В лабиринтах дождя

— Спасибо! — крикнула я ей вслед и набрала номер Лёши.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — раздался из трубки равнодушный механический голос.

— Проклятие! — едва не запустила я телефоном в стену. Затем, посидев пару минут, приняла решение. Если они не хотят отпустить меня по-хорошему, будет по-плохому. Сидя здесь и не зная, что с Лёшей, я просто сойду с ума.

Ещё только вчера вечером я запретила себе думать о том, что у нас с ним может что-то быть. Я мысленно перечисляла его недостатки (которых, кстати сказать, нашлось очень мало), всеми силами пытаясь доказать себе, что он мне не нужен, что у нас бы всё равно ничего не получилось. И мне это удалось! Я уснула с лёгким чувством досады, но с чистой совестью!

А сейчас вдруг с ужасом поняла, что влюбилась. Поняла, что мне даже всё равно, будем мы вместе или нет, лишь бы он был жив, лишь бы у него было всё хорошо!

Поняла и удивилась — куда делать прежняя эгоистичная, думающая только о себе Наташа?

Все эти мысли пролетели в моей голове за считанные секунды. Затем я надела пожертвованные одной из медсестёр старые тапочки и поношенный медицинский халат и выскользнула в коридор. Где могут храниться мои вещи, я представляла смутно, но упрямо шла вперёд с самым невозмутимым видом, на который только была способна. Впрочем, волновалась я зря, медперсонал не обращал на меня никакого внимания.

Заглядывая во все двери подряд, я спустилась на первый этаж. Возле самой лестницы обнаружилась дверь с надписью «Склад». Сердце радостно ёкнуло. Воровато оглядевшись, я подошла к двери и осторожно повернула ключ, почему-то торчащий из замка. Замок тихо щёлкнул, и дверь отворилась. Проскользнув в неё, я нащупала выключатель и в свете тусклой лампочки оглядела помещение. Да, я попала именно туда, куда было нужно. Здесь хранились вещи пациентов. Но их было слишком много, а в комнате недостаточно светло. Однако делать было нечего и я со вздохом принялась за поиски.

Увлёкшись этим занятием, я слишком поздно услышала звук закрывающейся двери. Бросив на пол найденный пиджак, подлетела к двери и, подёргав ручку, застонала. Я оказалась в ловушке. Стучать и звать на помощь не хотелось: ещё, чего доброго, примут за воровку или вообще за сумасшедшую.

Сначала я растерялась. Потом решила всё же продолжить поиски одежды: в конце концов, кто-нибудь же сюда придёт, и я постараюсь незаметно выбраться. Успокоив себя такими мыслями, я с удвоенным усердием принялась шарить в одежде. Вскоре мне повезло, я обнаружила свой костюм, пальто и даже сумку. В ней преспокойненько лежали документы и ключи от квартиры. Золотые украшения, мамин подарок, остались на мне, уж не знаю, почему их не сняли. Быстро переодевшись, я аккуратно сложила халат, сняла тапочки и натянула батильоны. Всё, можно было выходить, только некуда.

На меня накатило отчаяние. Вытащив из сумки шпильку, я трясущимися руками постаралась открыть замок, но у меня ничего не получилось. Слёзы хлынули из глаз. Вытащив телефон, я решила наплевать на то, что хотела уйти незамеченной, и позвонить врачу с просьбой вызволить меня из заточения. Но экран мобильника, как назло, мигнул пару раз и погас. Разрядился. Опустившись на корточки под дверью, я тихо ревела, размазывая слёзы по щекам.

Казалось, прошла целая вечность, когда я услышала за дверью голоса.

— Где её вещи, они на месте? — такой родной голос Лёшки привёл меня в состояние эйфории. Я замерла и даже затаила дыхание.

— Сейчас проверим, — сердито буркнул мой лечащий врач и повернул ключ. В комнате сразу же стало светло, а на пороге возникли две фигуры.

— Лёшка! — обрадованно взвизгнула я и, не в силах сдержать эмоций, повисла у него на шее. — Лёшка, ты живой!

— С ума можно с вами сойти… — устало провёл рукой по лицу врач.

Через пятнадцать минут, подписав все бумаги, мы вышли из больницы и уселись в Лёшину машину. На мгновение я вспомнила, что, по сути-то, мы совсем незнакомы, просто поужинали однажды вместе да в расследование ввязались. Так почему же мне с ним так легко и хорошо, словно мы знаем друг друга целую вечность?

Прогнав эти глупые мысли, я со счастливой улыбкой смотрела на злого Лёшу, садящегося за руль.

— Ты ненормальная? — хмуро глядя на меня, спросил он, повернувшись ко мне всем корпусом.

— Я испугалась! — надулась я. — Я и не думала бежать из больницы, но этот докторишка мне таких ужасов нарассказывал, а у тебя телефон отключён и… И вообще! — Я отвернулась от него и уставилась в окно.

— Каких ужасов? О чём ты вообще говоришь? — психанул Лёша. — Ты представляешь, сколько мы тебя искали? Я хотел ехать к тебе домой, хорошо, догадался позвонить на домашний и понял, что тебя там нет.

— Каких ужасов? — задохнулась от негодования я. — Каких ужасов?

По мере моего рассказа лицо Лёши постепенно добрело. Когда я замолчала, он покачал головой и завёл машину.

— Ты сумасшедшая.

Я обиженно молчала. Мимо нас проносился город, я упрямо смотрела в окно, не поворачивая головы. И только когда машина остановилась у незнакомого дома, я спросила:

— Куда мы приехали?