В лабиринтах памяти (СИ)

— Это было до того, как ты прыгнула в постель к …

— Между нами ничего не было!

— А вот это мы сейчас и проверим, — с мрачной решимостью проговорил Элайджа, сильным движением закинул извивающуюся Еву себе на плечо и направился в спальню.

========== Часть 10 ==========

Ева пытается вырваться из его рук, пока Элайджа быстро поднимается по лестнице, следуя в свою спальню. Он ногой распахивает дверь, проходит в комнату и, не церемонясь, бросает девушку на широкую постель.

Ева распахивает глаза, приподнимаясь на локтях, и ее взгляд мечется между вампиром и приоткрытой дверью.

— Хочешь сбежать, птичка?

Элайджа щурит глаза и закрывает дверь на ключ, лишая ее пути к отступлению. Очень медленно, не сводя с Евы напряженного взгляда, он приближается к постели.

— Раздевайся.

— Прошу, не нужно, — выдавливает из себя девушка, двигаясь к спинке кровати.

— Своему докторишке ты говорила так же? — цедит Элайджа, нависая над ней, — он уже трогал тебя здесь?

И мужские пальцы сжимают полушарие пышной, часто вздымающейся груди.

— Он вовсе не… Элайджа, я прошу тебя…

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, птичка, — шепчет вампир, почти касаясь губами ее пылающего лица, — и как ты стонешь от моих ласк. Ну же, Ева, я жду.

Девушка порывисто дышит, глядя прямо в чернеющие глаза, пытаясь уклониться от прикосновений горячих губ.

— Мне что, самому сорвать твою одежду?

— Ты обещал, — выдыхает Ева, кусая губы.

— А я и не нарушаю свое обещание, птичка, — цедит Элайджа, склоняясь ниже, заставляя девушку откинуться на подушки, — потому что ты сама хочешь этого.

— Это не так!

— Что я тебе говорил про вранье, Ева? — сжимает дрожащий подбородок вампир, вынуждая девушку смотреть ему прямо в глаза, — думаешь, что я не чувствую, как ты дрожишь? Ты боишься, птичка, но не меня, а своих желаний. И хочешь ты явно не слащавого докторишку, сдувающего с тебя пылинки. Ты позволила ему прикоснуться к тебе?

— Нет, — едва слышно выдыхает Ева, часто дыша.

И на лице Элайджи появляется тонкая улыбка.

— Потому ты моя, птичка.

С этими словами он подается вперед, и накрывает в нетерпеливым поцелуем ее приоткрытый ротик. Элайджа не ласкает ее, а будто наказывает. Кусает пухлые губки и тут же проходится по ним языком, сжимает ладонями пылающее лицо.

И Ева сдается. Тонкие руки обвивают мужскую шею, и она отвечает на поцелуй. Несмелые движения ее маленького язычка действуют на Элайджу сильнее любого афродизиака, но он находит в себе силы, чтобы отпрянуть от сводящих с ума нежных губ.

— Я не буду насиловать тебя, Ева, — хрипло говорит он, глядя в бездонные затуманенные глаза, — хотя, видит бог, я на грани. У тебя есть минута, чтобы уйти.

Но девушка не двигается с места.

— А если я не уйду? — неожиданно говорит она.

— Тогда я буду брать тебя, пока ты не охрипнешь от криков, — глухо отзывается Элайджа, тяжело дыша, — остаешься, птичка?

И в следующий момент вампиру кажется, что он сошел с ума. Он не верит своим ушам, безупречному вампирскому слуху, когда с ее губ срывается едва слышное «да».

— Это не шутка, Ева, — выдавливает из себя Элайджа, еле сдерживаясь, — я не смогу остановиться.

— Я этого и не хочу, — заливается румянцем девушка, и в подтверждение своих слов тянет тонкие пальцы к мелким пуговицам мужской сорочки, — ты прав, достаточно вранья.

— Ах, ты, маленькая распутница, — с довольной улыбкой тянет вампир, обводя указательным пальцем контур пухлых губ, — как же я хочу тебя, Ева.

Не дожидаясь ее ответа, Элайджа впивается в нежный рот жарким поцелуем, пока его пальцы тянут вверх влажную футболку, расстегивают узкие джинсы. Через мгновение Ева остается в одном нижнем белье, и вампир не может оторвать взгляда от выглядывающих из лифа округлостей пышных грудей.

— Ты такая красивая, моя птичка, — шепчет Элайджа, отрываясь от девичьих губ, — прости меня за то, что я сейчас сделаю.

И с этими словами, он срывает с нее белый лиф, отбрасывая его в сторону, так же участь постигает и маленькие трусики. Полностью обнаженная, Ева не сводит с мужчины расширенных глаз, проходясь языком по пересохшим губам, и Элайджа понимает, что от его культивируемого годами самоконтроля не остается камня на камне.

Он вжимает ее в постель, накрывая своим телом, и покрывает быстрыми поцелуями гладкую кожу. Скользит языком по нежной шее, очерчивает контур изящных ключиц, спускается к груди. Ева выгибает спину, когда вампир сжимает губами соски, обводит их языком. Нежные вершинки твердеют, наливаются возбуждением, и вот девушка уже нетерпеливо ведет бедрами, чувствуя, как низ живота обжигает от желания.

Элайджа не сводит глаз с пылающего лица, наслаждаясь видом. Ева кусает свои пухлые губки, едва сдерживая стоны, смыкает веки, закатывая черные глаза. Она хочет его. Наслаждается его ласками. Отдается ему. Эти мысли накрывают вампира липкой волной, лишая рассудка.