В лабиринтах памяти (СИ)

Элайджа почувствовал, как каждое слово, произнесенное твердым голосом, взрывается в его голове яркой вспышкой. А потом появились они. Сначала смазанные, короткие, как вспышки, картины. Маленькая белокурая девочка, тянет к нему руки, требуя научить ее ездить верхом. Светловолосы мальчик играет с деревянным мечом. Высокий мужчина учит его драться. И дальше — целый калейдоскоп образов и чувств. Ребекка, Клаус, Кол, Фрея, Финн. Хоуп. Хэйли. Его семья.

Он пошатнулся, не в силах устоять на ногах, но руки Клауса тут же сжали его плечи, не дав упасть.

— Теперь ты рад видеть меня, брат?

— О небеса, Никлаус…

— Наконец-то, Элайджа!

И плачущая Ребекка кинулась ему на шею, вжимаясь в мужскую грудь.

— Тише, Бекс, — хрипло проговорил Клаус, глядя на заходящуюся в рыданьях сестру, — все хорошо. Теперь все хорошо. Осталось лишь убить Пустую.

— Как Хоуп? — поднял брата глаза Элайджа, гладя по белокурым волосам прижавшуюся к нему сестру.

— Выросла и учится колдовать, — гордо ответил мужчина, — она сейчас в Мистик Фоллс. Вместе с … Хэйли.

Элайджа замер, прислушиваясь к звукам любимого имени. Пытаясь понять свои чувства. Их история с Маршалл никогда не была простой, и все же он помнил последние сказанные ей слова.

Я люблю тебя.

И это было правдой. Тогда. Свои настоящие чувства Элайджа пока не мог понять. Но в одном он был уверен абсолютно точно — он должен быть с семьей.

— А что придумала Фрея? — спросил вампир у Клауса, — она уверена в том, что…

— Иначе нас бы здесь не было, — твердо ответил гибрид, — веришь ты или нет, мы … приняли твой выбор.

— Спасибо, Никлаус, — с улыбкой отозвался Элайджа, — мы едем в Новый Орлеан?

— Именно! — подняла на брата глаза Ребекка, отступая на шаг, — я рада, что ты наконец-то пришел в себя! Подумать только, из-за какой-то девчонки!

Ее слова заставили Элайджу напряженно замереть. Возвращение забытых воспоминаний совсем отвлекло его от той, чья робкая улыбка казалось еще несколько часов назад, самым важным на свете.

— Мне не нравится этот взгляд, Элайджа, — нахмурилась блондинка, — поиграли и хватит. Она что, так хороша?

— Вполне, — ответил за брата усмехающийся Клаус.

— Лучше Хэйли?

— В некоторых ракурсах, — продолжил гибрид.

— Дороже Хоуп? — вскинула бровь Ребекка, — почему ты молчишь, Элайджа?

— Что ты хочешь от меня услышать, сестра? — устало отозвался вампир, хмуря брови, — пять минут назад я не помнил о вашем существовании, а Ева…

— …лишь временное увлечение, — уверенно перебила его блондинка, — хочешь сказать, ради нее ты пренебрежешь своей семьей и не поедешь в Новый Орлеан?

— Нет.

— Отлично, — довольно улыбнулась Ребекка, — у меня билеты на шестичасовой самолет. Тебе хватит пару часов на сборы?

— Более чем.

Элайджа направился к лестнице, поднялся на второй этаж. Стоило ему войти в спальню, в нос ударил запах сирени, и вампир прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

Маленькая птичка или семья? Выбор был очевиден, но все же Элайджу не покидало чувство разочарования. Вампиру не хотелось, чтобы их история с Евой закончилась так.

Элайджа зажмурился, качая головой. Все его мысли после возвращения воспоминаний совершенно перемешались, и он сам не мог понять своих чувств. Любил ли он Хэйли? Определенно. И эти чувства отличались от того, что вампир испытывал к Еве.

Тогда почему, стоило ему закрыть глаза, он видел не миндалевидные глаза Маршалл, а бездонные черные очи маленькой птички?

Элайджа накрыл руками лицо, пытаясь понять свои эмоции. Он должен справиться. Помощь племяннице не оставляла иных вариантов кроме возвращения в Новый Орлеан. И Еве там места не было.

Вампир взглянул в окно. У него было несколько часов для того, чтобы попрощаться с Маноском. И первое, что Элайджа собирался сделать вряд ли понравится его семье.

========== Часть 14 ==========

Ева смотрела в окно, пытаясь выровнять дыхание. Прошло уже больше двух часов, с того момента как она покинула дом Элайджи, а он так и не появился.

Жди меня, птичка. Я приду.

И Ева ждала. Себастьян не заметил ее взвинченного состояния, и сморенный огромной чашкой ромашкового чая, уснул на диване в гостиной, укутавшись старым пледом. Девушка же не находила себе места, и даже выпитый ею успокоительный сбор по рецепту бабушки не помог. Слишком много мыслей бурлило в ее голове. Слишком много чувств вызывало произошедшее утром.

С удивлением Ева осознала, что ее почти не пугает сказанное Клаусом в отношении природы ее возлюбленного. То время, что они провели вместе, позволило ей сложить мнение об Элайдже. Он был сильным, упрямым, иногда жестким, но вместе с тем, предстал перед ней и нежным, заботливым. И Ева абсолютно точно не боялась его. Напротив, в его сильных объятьях она чувствовала себя в безопасности. Под защитой.

Вот только одно обстоятельство совершенно не давало ей покоя.

Она была лишь эпизодом в его вечной жизни. Временным развлечением, средством от скуки, игрушкой, которая будет отброшена в сторону после возвращения воспоминаний о семье. Ева изо всех сил пыталась принять это нелицеприятный факт, но мечущееся в груди сердце не позволяло это сделать.