В лабиринтах памяти (СИ)

Глаза Мари стекленеют, и она едва заметно кивая, отступает назад, пока не упирается во входную дверь. Как только она исчезает за порогом, Ева поднимает на вампира ошеломленный взгляд.

— Что ты сделал? — говорит она, изучая его широко распахнутыми глазами.

— Внушил ей, — нехотя отзывается вампир, оставляя бутылку вина, — ее назойливость уже перешла все мыслимые границы.

— А ты… ты можешь хоть кому…

— Да, птичка, — усмехается Элайджа, — хоть кому, у кого нет вербены.

— А ты ничего не внушал мне? — щурит глаза Ева, подходя к нему вплотную.

— Пару раз мне хотелось, — хрипло отзывается вампир, склоняясь к лицу возлюбленной, — например, внушить тебе станцевать стриптиз…или показать мне свои грудки…

— Но ты ведь этого не делал? — строго спрашивает девушка.

— Нет, птичка, — качает головой Элайджа, — зачем? Я ведь знал, что скоро ты все это сделаешь по собственному желанию.

Он смеется, видя, как от возмущения вытягивается ее лицо.

— Я больше никогда, — целит она, — никогда не лягу с тобой в ….Ты самый самоуверенный и порочный мужчина на свете! Ты…

— И я тебя люблю, птичка, — прерывает ее Элайджа, и накрывает поцелуем приоткрытый ротик.

Когда Ева, наконец, находит в себе силы, отстраниться, она долго смотрит в темные глаза возлюбленного, прежде чем сказать:

— Обещай, что не будешь этого делать.

— Никогда, птичка, — серьезно говорит вампир, касаясь легким поцелуем пухлых губок, — разве что разочек…

Ева щурит глаза, недовольная его шуткой, а вампир смеется, так что на них оборачиваются редкие посетители маленького магазина.

А потом, рука об руку, они идут по узким улочкам Маноска, и Элайджа еще долго дразнит смущенную девушку, пока они не ступают на порог одинокого дома у Западных ворот.

========== Часть 22 ==========

Элайджа потянул Еву за дверь, и вскоре они оказались в просторной гостиной.

— Ты приходила сюда пока меня не было? — взглянул на девушку вампир, щуря глаза.

— Только вчера, — прикусила губу Ева, — мне не хотелось быть здесь без тебя…

— Но теперь я здесь, птичка, — улыбнулся Элайджа, — давай подумаем, где можно устроить комнату Себастьяну.

— А мне? — вскинула бровь девушка, — у меня разве не будет комнаты?

— Чем же, позволь узнать, тебя не устраивает моя спальня, Ева? — полюбопытствовал вампир, подход к возлюбленной вплотную.

— Тем, что она твоя, — продолжила дразнить его девушка.

— А вчера ты совсем не возражала, когда я…

— Элайджа!

— Что, птичка? — невозмутимо отозвался мужчина.

— Ты вновь… насмехаешься надо мной? — надула губки Ева.

— Мне нравится, когда ты смущаешься, — глухо проговорил Майклсон, касаясь кончиками пальцев пылающей щечки, — ты такая красивая, моя птичка.

Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь лаской, и вампир через мгновение притянул ее к себе, накрывая нежным поцелуем манящий рот. Ева обвила тонкими руками мужскую шею, и прижалась к возлюбленному теснее. Прошло немало времени, прежде чем она мягко отстранилась, заглядывая в чернеющие глаза.

— Я с тобой становлюсь распутной, — шепнула девушка, отмечая, как дыхание Элайджи становится тяжелым от ее слов, — знаешь, мне кое-что…интересно…

— Что же, птичка? — стараясь казаться спокойным, откликнулся Майклсон, поглаживая узкую девичью спину.

— В тот вечер, когда мы пришли сюда из больницы… и ты…. — Ева прикусила губу, набираясь смелости, — сказал мне встать на колени… Ты тогда, действительно, хотел, чтобы я сделала…это…

— Ева… — хрипло выдохнул Элайджа, не сводя с любимой обжигающего взгляда.

— Ты бы сделал это со мной? — продолжила она, наблюдая за реакцией вампира, — тебе этого хотелось?

— Птичка… — процедил мужчина, не находя слов, чтобы ответить на речи девушки, — к чему ты…

— Мне бы хотелось сделать это, — нерешительно проговорила Ева, судорожно вздыхая, — попробовать… доставить тебе удовольствие…

— Это вовсе не… — начал было Майклсон, но в этот момент девушка медленно опустилась перед ним на колени, протягивая тонкие пальцы к ремню брюк, — птичка, если ты… не хочешь…

— Я хочу, Элайджа, — просто сказала Ева, расправляясь с застежкой мужских брюк, и приспуская их вместе с бельем.

— Птичка, — только и смог прохрипеть вампир, когда девичья ладонь сжала его восставшую плоть, нежно проходясь от основания до головки.

— Только я не знаю, что…как это нужно делать, — прикусила губу девушка, — поднимая на любимого свои бездонные глаза, — может так?

И маленький язычок коснулся напряженной головки, вызывая глухой стон мужчины.

— Или может вот так? — продолжила свои опыты Ева, прижимаясь пухлыми губами, к затвердевшему члену. Она провела языком по всей длине, задерживаясь на кончике, обводя по кругу головку.

— Где ты только могла такому научиться, маленькая распутница, — выдавил из себя Элайджа, стараясь сдержать глухой стон, — ты меня с ума сведешь…

Девушка невинно улыбнулась, и в следующий момент пухлые губки обхватили мужскую плоть, стараясь вобрать ее в себя, как можно глубже. Стон вампиру сдержать не удалось. Влажный плен ее горячего тесного ротика сводил с ума, и Элайджа едва сдерживался от того, чтобы не податься вперед в такт медленным движениям девичьих губ.