В лабиринтах смертельного риска

В Борисовском райкоме комсомола нам достали карту местности, дали лошадей, так как проехать здесь на машине в распутицу весной мы не могли. Прибыли на место. Состояние мое было очень тревожное, я сильно переживал. Волнение охватило и всех товарищей. Ведь прошло столько лет! Берег реки и окрестности сильно изменились. Смогу ли и найти тот лес, в котором мы спрятали Знамена? Мы осмотрели внимательно берега и прилегающий к ним лес, но меток на деревьях не находили. И лишь на четвертый день поисков вдруг один боец подозвал меня и показал на одном из деревьев буквы «МГ». Спазма сдавила мне горло. Слезы выступили на глазах. Это была моя зарубка «МГ» (первые буквы моего имени и фамилии). К вечеру, к нашей огромной радости, мы нашли место захоронения боевых Знамен. Знамена сохранились. Люди стояли в полном молчании, затем каждый хотел притронуться к ним рукой. Это были удивительные минуты! Люди прикоснулись к войне, к памяти о ней.

Был составлен акт, и мы вернулись в Калининград. По просьбе В. Е. Чернышова я показал эти Знамена в нескольких воинских частях Калининградского гарнизона…

Так была раскрыта еще одна страница Великой Отечественной войны, и мы узнали о подвиге советских воинов, спасших Знамена — символы нашей боевой Славы.

Сквозь огонь войны…

Начальник физподготовки 17-го Краснознаменного Брестского погранотряда младший лейтенант Аркадий Петрович Сергеев в книге «Буг в огне», в очерке «Нет, не врал старик» писал:

…Суббота. Мы усиленно тренируемся. Завтра — областные соревнования, и мы рассчитываем на победу.

А на той стороне необычно тихо. Почему-то не видно немецких солдат. Только группа офицеров стоит и в упор в бинокль рассматривает наш берег…

Придя домой, я долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, какая-то тяжесть давила меня. Посмотрел на спокойно спящую Тосю, на раскинувшуюся в люльке Иринку и не захотел им мешать. Тихо, чтобы не разбудить, оделся и пошел прогуляться.

Ночь была душная, как перед грозой. По небу плыли темные облака. Город спал. Пройдя пустыри и огороды, я вышел на шоссе. Тишина, только в районе станции пыхтят паровозы.

Мои мысли бесцельно перескакивают с предмета на предмет, беспорядочно бегут ленивой чередой. Сообщение ТАСС. Наши запросили германское правительство — зачем оно сосредотачивает так много войск на нашей границе. Я напрягаю мысль, чтобы вспомнить подробнее ответ.

…Бродил я в ту ночь много и уснул как убитый. Проснулся в ужасе. Кругом — страшный грохот, весь наш дом трясется. Спросонья на четвереньках пополз к окну, по спине бегают мурашки, ноги подкашиваются. «Землетрясение» — первая мысль. Где-то поблизости разрывается снаряд, отрезвляя меня: «Война!» Плачущую Тоню успокоил, велел ей с Иринкой идти в подвал, поцеловал, обещал забежать, сообщить.

В штабе дежурил интендант третьего ранга К. И. Журавлев. Он с остервенением крутил ручку телефона. Тут же сидел начальник штаба майор Д. И. Кудрявцев — его щеки были бледны и подрагивали нервным тиком. Лица помощника дежурного и часовых были насторожены. Майор Кудрявцев повторял одну и ту же фразу:

— Да, война, война!

Вошел начальник отряда А. П. Кузнецов. Он был спокоен. Окинув взглядом собравшихся, бросил дежурному:

— Не крутите, связь перерезана! Собрать всех во дворе!

Во дворе штаба начальник боепитания A. Л. Сербин раздавал командирам оружие: винтовки, ручные пулеметы, гранаты, патроны.

По приказу начальника отряда я, как и другие офицеры, побежал домой, чтобы предупредить жену.

Все говорило о том, что город будет взят врагом, и я не скрыл это от Тоси. Что я мог сделать? Только дать совет. Сам я рассчитывал, что мы будем сражаться в районе штаба или где-то около Мухавца. Простился.

— Береги Ирину. Если наши не удержатся, уходи из города и по селам пробирайся в глухие места. Где-нибудь найдешь добрых людей, они помогут тебе. Чтобы не случилось — будь русской.

Обнялись. Она плакала.

Как стало потом известно: жена Аркадия Петровича Сергеева Антонина Ефимовна Чудова вместе с трехлетней дочуркой Ириной в 1943 году были расстреляны гитлеровцами.

В том же очерке: «Нет, не врал старик» А. П. Сергеев писал:

…Командир комендантского взвода А. И. Дунынаков доложил Кузнецову, что противник обходит Брест со стороны равнины за Мухавцом и уже накапливается в южной и западной части города.

В кварталах, недалеко от нашего штаба, треск немецких автоматов сливался с дробным перестуком «Дегтяревых». Артиллерия врага била по городу.

Мы начали отходить под прикрытием небольших заслонов пехотинцев, связистов, пограничников, бойцов и командиров разных подразделений Брестского гарнизона. В одной из таких отстреливающихся групп отступал и я. Начальник отряда выделил группу офицеров, которые задерживали всех неорганизованно отходящих и вооружали их оружием из склада отряда. В нас стреляли с некоторых чердаков и окон…

Так для младшего лейтенанта Аркадия Петровича Сергеева началась война.

В газете «Днепр вечерний» за 21 февраля 1981 года в статье Л. Макарова «До последнего патрона» об А. П. Сергееве читаю следующие строки: