В лабиринтах тёмного мира

Дальше все было просто. Нить я протянул в свою комнату и приклеил костяным клеем к прибитой на стене между бревнами четвертушке пергамента. При помощи деревянного гвоздика я отрегулировал натяжение нити и стал ждать возможности проверить мое новое изобретение.

Ждать пришлось недолго. Симеон прискакал с дьяковым гонцом. Они прошли в Симеонову комнату и закрыли за собой дверь.

Я приник ухом к пергаменту и стал прислушиваться. Слышалось какое-то дребезжание, но голоса не распознавались.

При помощи деревянной палочки я стал увеличивать натяжение нити и вдруг стал различать голоса:

Гонец (Г): Рябокнь шибко не доволен, что дело двигается медленно. Сколько еще ждать, когда сделает он то, что сулил?

Симеон (С): Тут нельзя быстро. Материал тонкий, требуется каждый шов проклеивать. На сегодня остается несшитыми две полосы. Дня три или четыре еще надо.

Г: Ладно так и доложу. Как гость себя ведет?

С: Нормально, внимательно следит за работой.

Г: А не улетит он один на своей штуке?

С: Не улетит, я за ним приглядаю.

Г: Смотри, а то дьяк говорит, что нужно его пыткам подвергнуть, чтобы все узнать, а то он знает много, а говорит мало. И ведь если мало скажет, то и тебя, Семка, тоже пытать будут.

С: За что же меня пытать?

Г: А вдруг, тайну какую от князя хранишь?

С: Смотри, Митька, я ведь могу сказать, что тайну эту я тебе доверил, пусть они из тебя ее и выбивают.

Г: Да что ты, Семушка, чем я тебя прогневил, ты уж не беспокойся, я за тебя слово доброе скажу, а сейчас поеду, скоро смеркаться будет, а по полю волки бегают.

Да, все как в России. Как только начинается работа, так сразу начинаются ежедневные звонки о том, что уже сделано, письменные отчеты о проделанной работе. Чиновники, чтобы доказать свою нужность, начинают требовать отчеты, отрывая людей от работы. И чем больше дело, тем больше чиновников. Достаточно прислать одного человека, чтобы увидеть, что делается, а не читать бумажки о том, что сделали.

К примеру, люди подрядились строить железную дорогу, исписали пуды бумаги, а на местности конь не валялся, так тут ума много не надо, чтобы сказать о разворовывании денег.

То же и с шаром моим. Вот он лежит на полу в сарае. Сосчитай, сколько полос, сколько ткани в отходах и станет понятно, куда деньги пошли.

Еще мне нравится желание каждого начальника зарезать курочку Рябу, чтобы забрать все золотые яйца, а дальше и трава не расти. Поэтому и страна наша деградирует не по дням, а по часам, распродавая природные богатства и уничтожая свой генетический фонд. Кого заботит то, что будет с Россией через пятьдесят лет? Никого. Эти люди еще не родились.

А прослушку я здорово сделал. В детстве мы привязывали один конец суровой нитки к пустой катушке из-под ниток, к другому концу привязывали спичку и прятали ее в пустой спичечный коробок. Затем мы натягивали нить и крутили катушку ниток, а тот, кто держал спичечную коробку, слушал звуки, издаваемые катушкой. Практически тот же принцип применил и я. Один листок пергамента как мембрана микрофона. Другой листок пергамента как рупор громкоговорителя. Нить как передатчик звуковых колебаний. Поэтому, если где-то увидите натянутую шелковую нить, то призадумайтесь, зачем она здесь натянута.

Глава 46

Мне о разговоре с гонцом Симеон ничего не говорил. А мне это и не надо, я занимаюсь важным делом. Времени на испытание у меня нет, да и вряд ли мне его дадут.

Князья того времени были такими же как некоторые современные генералы:

– Щоб к утру было, а то голову оторву!

Эффективные менеджеры, едрена корень. Такие не остановятся перед тем, чтобы по своей прихоти или по прихоти начальника из трупов сложить высокую гору и на коне въехать на нее.

Гонцы ездили каждый день. Вопрос один: скоро ли? Выходит, что обстановка поджимает и мое изделие может скоро понадобиться.