В лабиринтах тёмного мира

– Ура, – кричал я про себя, потому что мне кажется, что я совершенно разучился говорить, даже не разговаривая с собой.

Возможно, что тишина в камере дает моим тюремщикам быть спокойными в том, что их узник давно мертв и можно даже не охранять его. Все равно, он исчезнет из своего зиндана, и никто не будет его искать.

Я стал толкать двигающийся куб два раза в сутки. Он по миллиметру, но сдвигался, да и у меня прибавлялись силы, как от корней ванили, так и от ощущения того, что где-то впереди реальная свобода.

Наконец, настало время, когда я приоткрыл дверь, толщиной примерно в полметра и на меня хлынул яркий ночной свет.

Света за дверью не было, но мне все было видно, почти как днем. Следовательно, где-то находился источник ночного света от небесных светил.

Дверь с той стороны была снабжена металлическим засовом, но его никто не закрывал. Кто мог подумать, что найдется человек, способный сдвинуть эту дверь? В двери находилось окошечко, закрытое на маленький засов и плотно закрывающее смотровые отверстия. Значит, кто-то действительно наблюдал за мной, но на помощь не пришел. Получается, что я нахожусь во вспомогательном коридоре, ведущем к моему каземату и каждый, кто мне встретится, это мой враг. А из оружия у меня расколотый камень-голыш.

В стороне от двери я нашел небольшой ломик. Судя по всему, им пользовались, когда нужно было открыть или закрыть эту дверь, на что указывали следы лома на двери в районе засова и нижней части двери.

Я взял ломик и закрыл дверь. Я снова был вооружен и даже опасен, хотя любое количество света могло меня ослепить и сделать беспомощным перед любым врагом.

От того рубища, что раньше называлось рубашкой, я оторвал широкую ленту и завязал себе глаза. Вперед я пошел почти наощупь, чуть-чуть подглядывая через расползающиеся нити повязки.

Пройдя метров пятьдесят по пустому коридору, я прикоснулся к какой-то проволоке, натянутой поперек и, не успев даже ничего подумать, был оглушен взрывом и ослеплен вспышкой.

Глава 89

Когда я очнулся, я услышал голоса рядом с собой, но никого не увидел. Глаза были плотно завязаны, а руки ощущали под собой накрахмаленное белье и повсюду был медицинский запах.

– Ну, что, господин правитель, проснулись? – произнес насмешливый голос. – Мы даже не надеялись, что вы выживете. Откуда вы взялись такой с искусственными зубами на нашу голову? Вы поломали все наши планы и сейчас мы думаем, а не переломать ли вам кости за это.

Я молчал. Я хотел им что-то ответить, но у меня не шевелился язык, чтобы сказать что-то членораздельное.

– Через какое время вы позволите ему вставать? – спросил кого-то этот же голос.

– Он достаточно крепок, чтобы встать прямо сейчас, – сказал женский голос, – а к свету он привыкнет очень быстро. По всем показателям, он истинный тарбаганец, несмотря на отсутствие нормальных передних зубов.

– Хорошо, – сказал мужчина, – делайте, что положено, но послезавтра он должен быть на совете. Там будет решаться его судьба.

Я не буду расписывать, как мне снимали повязку в полной темноте, и как в полной темноте я увидел своего врача. Как жаль, что я раньше ее не видел. Красавица, да и только. Руки ласковые, каждое прикосновение их было целебнее сотни таблеток.

Я провел рукой по голове и не почувствовал ни одного волоса. Не было и бороды.

– А вам очень идет с чистым лицом и головой, – улыбнулась врач.

– Спа-си-бо, – по слогам произнес я.

– Не волнуйтесь, вы скоро начнете говорить нормально, мы прямо сейчас начнем занятия с логопедом, – сказала она, – он у нас по совместительству психолог. Он посмотрит, что с вашей психикой и поможет.

– Зачем вы меня лечите, – спросил я, – хотите здоровым вернуть в тюрьму?

– Вы у друзей, – сказала врач, – здесь вас никто не тронет.

Я возвращался в нормальную жизнь. Ел нормальную пищу, пил нормальную воду.

– Доктор, почему я не умер в тюрьме? – спросил я логопеда-психиатра, осматривавшего меня и задававшего разные вопросы. – Я полгода питался одной ванилью и к своему удивлению еще живой.

– Ваниль, уважаемый, – сказал доктор, – делает чудеса. Многие люди, у кого есть скрытые способности, при помощи ванили становятся теми, кем они должны быть. Поэтому нас стараются уничтожить и занять наши земли, чтобы самим владеть этим богатством. А вы смогли отодвинуть стену и выйти из заточения, хотя не только мы похоронили вас в первом месяце вашего заточения. А ваше сидение на верхних корнях только подтвердило легенду о том, что ваниль съедает предназначенную для нее жертву. Просто никто не до вас оттуда живым не выходил и не исчезал из камеры. Как вы попали на Тарбаган? – спросил меня логопед, который был по совместительству дознавателем, и начальником службы безопасности.

Я рассказал, как прибыл сюда и где учил тарбаганский язык.

– Опять этот Велле Зеге Вульф, – сказал врач, – это он принес нынешнего несменяемого правителя. Вы готовы снова сразиться с ним, но без всяких драконов?

– Готов, – твердо сказал, потому что желание отомстить товарищу ЖоПэ переполняло меня.