В лабиринтах вечности

Надпись на стеле недвусмысленно говорит, что ко времени правления Мернептаха Израиль уже был интегрирован! И это красноречиво доказывает — Мернептах никак не мог быть фараоном Исхода! Израиль уже был! Вот это — единственное упоминание Израиля в анналах истории, — есть весомое доказательство, что Аня к истине, возможно, ближе, нежели она сама! А еще… мумии предполагаемых фараонов Исхода — Мернептаха и Рамсеса II — мирно покоятся в стеклянных саркофагах в Каирском музее. Эхнатон же — нет… Истина, как известно, рождается в спорах, но у неё нет никаких весомых доказательств собственной версии, чтобы спорить.

Единственное, у нее была лишь чуть видимая нить или даже, пунктир — предположение, очень, надо сказать, крамольное предположение, а именно: глобального Исхода евреев из Египта не было!

Племена испокон веков мигрировали. И, вероятно, Библейский Исход для самих египтян был столь же обычен, как восход солнца, и был одним из многих переселений азиатских народов, которые вечно кочевали, то приходили вместе с завоевателями — гиксосами, то их приводили, как рабов, за своими боевыми колесницами фараоны, то они вторгались в земли Египта с хеттами и «народами моря», то уходили в поисках новой жизни.

Просто очень странно(!), что египтяне, записывающие все и вся, даже не удосужились записать о столь значимом событии как исход из страны целого народа! Возможно, эгоцентричные и тонущие в собственной значимости египтяне не заметили такого События, как Исход?

Настя задумалась, уставившись в потолок.

— А был ли он, этот таинственный фараон Исхода? Конечно, я не собираюсь доказывать, что его не было! Я только делаю предположение(!) — Исхода как массового и глобального переселения еврейского народа из земли египетской не было! Просто, на протяжении веков азиатские племена были в постоянном движении. Возможно, я ошибаюсь, но…

Она тяжело вздохнула…

Вот если бы найти хоть какое-то упоминание в египетских скрижалях об этом… хоть малую толику… ну, пусть хоть обрывочек фразы, мол, жили хабиру на земле фараона, а потом, вдруг, собрались и ушли…, все ушли… искать земли лучшие…

— Но, нет! Ничего нет! — Настя театрально развела руками. — Ничего нет, Дамы и Господа, ничего нет!

И тут же её руки тяжелыми гирями упали на легкое атласное покрывальце.

«Странно! — подумала она, — голова ясная, а тело тяжелое, каменное и вовсе не моё!» Задумалась. Но не найдя объяснения подобной странности, улыбнулась и вновь последовала за мыслительным процессом.

— Вероятно, что-то напутали, а, возможно, преувеличили еврейские летописцы, для которых их избавление от рабства имело вселенский масштаб. Но вот только для самих египтян — это было обыденное перемещение кочевых племён, какие постоянно происходили в истории Египта. Для египтян исход кочевого племени хабиру оказался настолько ничтожен в сравнении с их «великими деяниями», что они не удосужились словом обмолвиться о столь значительном Событии. — Настя иронично улыбнулась, — А вот, если бы Рамсес участвовал в этих событиях, то наверняка память об этом увековечили на всех стенах и стелах!

Настя тяжело вздохнула.

— Да уж, если бы это были Эхнатон или Рамсес — они бы не молчали! Эти фараоны любили рассказать о своих деяниях! — Она скривилась. — Похоже от Истины Аня так же далека, как и я. Мы обе очень далеки от Истины! Но у Ани, хоть есть какой-то, правда, маловероятный шанс — мумия фараона Эхнатона, пока, не найдена! А у меня — мумия фараона есть(!) — лежит себе Рамсес преспокойненько в Каирском музее, целехонький такой! Пальцем в туристов тычет… пугает всех…

Настя глубоко вдохнула, помолчала, и вдруг улыбнувшись новой бредовой мысли, прошептала:

— Возможно, за уходящими евреями в боевой колеснице нёсся, обгоняя ветер, вовсе и не сам фараон, а один из сынов стареющего и немощного Рамсеса — его соправитель!? В умах-то людей это тот же фараон! Возможно, в водах Красного моря погиб кто-то из его сынов!?

Она остановилась — удивительно, почему мне раньше это не приходило в голову?! Ведь это так просто! Только вот теперь мне необходимо найти этого таинственного сына, или, хотя бы, найти упоминание о нём…

В том, что это мог быть именно сын Рамсеса у неё не было никаких сомнений — столько фараоновых сынов толпилось вокруг трона «Царя царей», что при таком количестве собственных отпрысков, вряд ли бы он взял в соправители чужака. Вероятно, Рамсес к тому моменту был уже слишком стар — умер он девяностолетним стариком — и куда ему было в преклонных-то летах гоняться за восставшими племенами?!

Она по-доброму улыбнулась, представив старого фараона, который сдвинув кустистые седовато — рыжие брови, силился понять, что же так настойчиво твердит ему чати о каких-то племенах, о каком-то Моисее, посылающего на его земли то жуков, то саранчу, то тьму…