В лабиринте нереальностей. Книга первая (СИ)

      Тоскливо рассматривая свою порцию оладушек, вздрогнула, когда на колени без предупреждения запрыгнул красавец Баюн. Один из многочисленных бабулиных котов, которых по разным подсчетам и в разные годы у неё было от трех до семи. Кто-то приходил, кто-то уходил, кто-то жил лишь зимой, кто-то круглый год… иногда я в них путалась, но рыжую ласковую Манюньку и чернильного бегемотика Баюна я узнавала всегда.

      — Привет, Баюньчик. — погладив кота и чувствуя, как он своим весом и живительным кошачьим теплом прогоняет тяжелый ком из желудка, вздохнула уже с облегчением и, почесав спасителя за ухом, второй рукой потянулась к кружке, замерев, когда со стороны Тимофея раздался угрожающий рык.

      Что за…

      — А ну отставить, хлопчик! Ишь чо удумал в моём доме! — грозно прикрикнув на Тимку, из-под верхней губы которого показались два удлинившихся клыка, бабуля решительно шмякнула кулаком по столу. — Не сметь рычать на моих котов! Это у себя в городе дворовых приблуд гонять будешь!

      — Действительно… совсем охамур-р-рмели, эти городские… понаехали, понимаешь… — потеревшись ближайшим ухом о мой живот, Баюн скосил на меня зеленый глаз и милостиво кивнул: — Кушай оладушки, Иришка, кушай… совсем в городе своем осунулась… ни румянца здорового, ни кожи, ни рожи… кушай оладушки бабушкины, кушай. Поправляйся.

      До кружки руку я так и не донесла. С трудом погасив порыв скинуть с колен заговорившего кота и дико заорать, я просто замерла, понимая, что ещё немного, ещё чуть-чуть и санитары мне уже не помогут.

      Шаблон трещал по швам.

      — Эх, а мы так старались… пекли, понимашь… — скептично поцокав, Манюня прыгнула на лавку рядышком и потеснив недовольно дернувшего лапой Баюна, проникновенно заглянула в мои глаза своими медовыми. — Ну что же ты, Ирочка? Или забыла все сказки, которые мы тебе в детстве рассказывали?

      Сказки. В детстве.

      Забыла…

      Зажмурившись, я резко мотнула головой. Что-то в ней происходило… Какие-то невнятные образы, какие-то странные тени, какие-то непонятные слова…

      — Черт!

      Рявкнув, когда в висках больно прострельнуло, взвизгнула, когда незнакомый звонкий мальчишечий голос отрапортовал, делая ударение на каждом слове:

      — Что вашеству надо?

      Распахнув глаза и уже нисколько не стесняясь, я простонала в голос. Возле печки, почему-то бочком отодвигаясь от грозно сдвинувшей брови бабушки, стоял классический сказочный черт. Около полутора метров ростом, с черной шерстью по всему телу, с козлиной куцей бородкой, ослиными ушами и опять же козьими рогами. Он смотрела на меня, как на божество и улыбался так широко и преданно, что мне стало откровенно не по себе.

      — А ну сгинь, нечистый! — бабулин кулак вновь прогрохотал по столу, на что черт тонко взвизгнул и отпрыгнул сразу метра на два. Подальше от неё и поближе ко мне. — Я кому сказала??!

      — А я это… не могу-у-у… — моментально растеряв всю веселость, черт жалобно проблеял: — Хозяйка жеж… вызвала жеж…

      — Тьфу! — сплюнув в сердцах, бабуля обратила всё своё грозное внимание на полуобморочную меня: — Опять начинаем шалить, да?

      — Оп-п… пять?

      Проблеяла я один в один как черт и тут же кисло сморщилась. Это катастрофа. Когда бабуля смотрит так — это катастрофа.

      — Опять… — повторив уже спокойнее, бабушка ещё пару секунд буравила меня взглядом, а затем резюмировала: — Ешь, будем разговоры серьезные разговаривать. Ешь, кому сказала.

      Угу.

      Ешь.

      Сглотнув, я попыталась найти поддержку у окружающих, но ни один не встретился со мной взглядом. Казалось, все без исключения прочуяли бабулин настрой и вели себя тише воды, ниже травы. Тимка прятал глаза в кружке, Баюн играл в гляделки с Манюней, черт спрятался за печкой и о его существовании напоминали лишь плаксивые вздохи.

      Что ж… наверное придется всё-таки поесть.

      Минут через десять кое-как дожевав последний оладушек и допив последний глоток чая, я, чувствуя себя смертницей, подняла тоскливый взгляд на бабулю.

      — Баюн, Манюнь, приберитесь. — первые слова и взгляд достался кошкам и они тут же, буквально взяв под козырек, торопливо спрыгнули с моих колен и начали шуровать между столом, печкой и мойкой.

      В ступоре наблюдая, как кружки и тарелки сами собой летят по воздуху, с трудом вернула челюсть на место и тут же бабуля шокировала меня очередной раз, обратившись не по имени, а по имени-отчеству.

      — Ирина Константиновна, голубушка, рассказывай. Да с подробностями. Где демона взяла, когда сие началось, да отчего.

      Сначала глупо похлопав ресницами, не в силах понять, что она от меня хочет, я вдруг густо покраснела, вспомнив свой совсем не детский интерес к фиолетовому демону. Ей эти подробности тоже рассказывать?

      Скосив глаза на Тимку, поняла, что при нём этого не сделаю. И вообще!

      — Бабуль, а Тиме домой не пора?

      — Не пора. — жестко отрезав, бабушка уже мягче пояснила: — Непогода два ближайших дня будет. За ночь дороги уже развезло так, что он и трех метров не проедет — застрянет. Так, егоза, не увиливай. Рассказывай.