В лабиринте нереальностей. Книга вторая (СИ)

— Ира? — шагнув вперед, блондин нахмурился и его взгляд тут же метнулся обратно к связанному Виктору. Секундная заминка, оценка, легкое недоумение, а затем... облегченный и как мне показалось нервный смешок. — Ир, ну ты даешь! Я к ней бегу спасать, а она книгу читает.

Ощутимо расслабившись и подойдя ко мне уже тем самым Эйнаром, о ком можно было сказать — милашка и балагур, мужчина присел передо мной на корточки, улыбнулся и тут его взгляд остановился на моих ушах.

Замерев снова, он даже рот приоткрыл.

А я смутилась.

— Привет... это... ну, это ушки. Дар Купальской Ночи. Правда, прикольные?

— Эм... — с трудом оторвав взгляд от ушек и наконец посмотрев мне в глаза, Эйнар неуверенно улыбнулся.

Мне показалось или улыбка вышла кривой и неправдоподобной?

— Тебе не нравится? — обижено скуксившись, поджала губки. — Тогда хвост я тебе показывать не буду.

— Х... хвост???

— Да, у меня теперь хвост есть. Но раз я тебе такая не нравлюсь, то и говорить об этом даже не буду. — всё ещё обижаясь, вздернула носик и тут почему-то подумала о том, зачем я обижаюсь. Блин, глупо как-то.

Хотя нет, не глупо. Я ведь ждала восхищенного взгляда, а не обескураженного, так что вполне закономерно, что мне обидно. Тут другой вопрос — а почему я собственно ждала его восхищенного взгляда?

Всерьез озадачив сама себя, упустила момент, когда Эйнар громко фыркнул и, встав, следом выдернул из кресла и меня, крепко-крепко сжав в объятиях и шепнув прямо в ухо.

— Дурочка...

Хрюкнув, потому что дурочка такими темпами грозилась стать расплющенной дурочкой, попыталась вывернуться, но силы были не равны.

— Ребра-а-а...

— М? О... — объятия слегка ослабли, но ровно настолько, чтобы прекратить плющить, но никак не выпустить. — Извини. Я так переживал, что не успею...

Взгляд разноцветных глаз был таким сложным для расшифровки, и мне начало казаться, что они выражают разные эмоции. Черный штормило от тревоги, а голубой прятал в своей глубине тепло и обещание защиты.

— А ушки славные. Очень. Мне нравятся. — тут его взгляд потяжелел, как и тон. — И видимо не только мне. Да?

— Угу. — в памяти всплыл эпизод из ночного сна, когда я, почти так же прижавшись к нему, жаловалась на котов. Задумчиво мазнув взглядом по вороту рубашки, сначала не поняла, что меня так цепляет. Снова оценивающе пригляделась к казалось бы самой обычной светло-голубой рубашке, затем даже слегка отодвинулась, но отпускать меня никто не торопился... и тут до меня дошло.

Пуговка! Пуговка, пришитая не крест-накрест, не по кругу, а треугольничком! Сложно объяснить, сложно вообще понять, почему так, а не иначе, но эта пуговка...

— Ира? В чем дело?

— Эйнар, а ты умеешь в сны проникать? — оторвав взгляд от пуговки и заглянув ему в глаза, увидела в них как понимание вопроса, так и ответ на него. — Ты...

— Я объясню.

— Обязательно. — чувствуя, как в груди растет снежный ком обиды, как становится сложно удержаться от обличительного вопля, как мне очень хочется, чтобы все мои догадки оказались лишь догадками... отступила на шаг и он не стал мешать, опустив руки. — Сейчас?

— Не здесь. — мотнув головой в сторону до сих пор притворяющегося спящим Виктора, Эйнар отдал грозное указание многочисленным Теням, приехавшим вместе с ним и распределившимся по комнате. — Контроль периметра. Из комнаты не выпускать, никого не впускать. — и уже мне, причем намного тише и мягче. — Ира, идем, пора уже поговорить. Давно пора.

Слова стали последним, что повлияло на уровень настроения. Оно пропало, причем напрочь. Таким тоном можно говорить только о том, что мне будет неприятно услышать. Очередная всплывшая на поверхность ложь? Что на этот раз?

Послушно идя следом, причем он ещё и за руку меня взял, словно не веря, что я буду идти за ним, если он меня отпустит, безразлично отметила, что входные двери восстановлению не подлежат, что в коридоре испугано шушукаются служанки, замершие при нашем появлении, что на первом этаже тоже снуют тени, контролируя, чтобы все сидели по комнатам и никто никуда не ходил, что на улице у ворот лежит белоснежный и смутно знакомый волк, которого я видела всего пару раз. Причем лежит он так, что никто не может пройти мимо него...

— Куда?

— Недалеко, не бойся.

Хозяйскими и довольно скупыми движениями усадив меня на волка, Эйнар устроился позади и потрепав животное по холке, скомандовал:

— Малыш, шагом.

— Но там Мила...

— Тени уже выкинули лишних, она в безопасности.

А я? Я в безопасности?

Понимая, что сопротивляться и кричать нет смысла и если сейчас он решит увезти меня туда, куда ему вздумается, то вряд ли я смогу ему помешать, но... Почему я сразу думаю самое плохое? Господи, как это же гадко — подозревать окружающих ещё до того, как они что-то сделали.

Паника то накатывала, то отступала, а мы все ехали, причем действительно шагом. То я убеждала себя в том, что это ведь Эйнар, он никогда и ни разу ни к чему меня не принуждал и я видела от него лишь помощь и заботу, то вспоминалась наша первая встреча, завтрак с умыслом, сегодняшний сон...

А затем вспомнились сны месячной давности. Их было всего два. Но какими они были!