В лапах страха (СИ)

Муха довольно, вприпрыжку, несётся к оброненной капле мёда и уже видит в её янтарной поверхности своё уродливое, растянутое по горизонтали отражение, больше похожее на прибитого клопа, но... так и не добегает. На кухню влетает розовощёкий мальчуган, который, такое ощущение, только и ждал момента, когда насекомое осмелеет настолько, что рискнёт сесть на стол, и безудержно накинется на специально оставленные яства. В его вытянутой руке зловеще поблескивает металлический пузырёк, из недр которого уже несётся дурманящий туман, монотонно переходящий в кристаллизующийся на глазах сумрак. Всё становится расплывчатым, неясным, словно навеянными потусторонним мёртвым миром, где уже приготовились встретить заблудшее в коридорах пространств насекомое. Всё кончено, а над столом продолжает звенеть довольный детский голос: «Газовая атака! Ура, газовая атака!.. Я всё про тебя знаю! Мне рассказали, так что меня не проведёшь!»

«Рассказали? Но кто?»

«Сверчок! Он всё обо всех знает! Потому что живёт в головах!»

Марина отдёрнула пальцы от дверной ручки и скривила челюсть.

На кухне, включившись, «застонал» холодильник.

12.

- Значит так... – Глеб помедлил. – Иди, умывайся, чисти зубы – и в кровать. А то завтра с утра опять закатишь представление.

- Ну, папа, можно я ещё немного поиграю! – Юрка принялся было снова канючить, но, завидя в глазах отца колючий холод, тут же умолк.

- Никаких «поиграю»! Ты уже вон какой вымахал. В школу скоро, – а у тебя на уме одни машинки заводные. Друзья засмеют.

- Не засмеют, – Юрка насупился.

Глеб громко выдохнул, машинально подцепил за ошейник лезущего под шкаф пса. Тот недовольно заворчал, заскрёб когтями по голому линолеуму, желая как можно скорее скрыться в тёмной щели. Однако вскоре застрял и подчинился воле нового хозяина.

Юрка медленно отступил. Красные глазки чудища скользнули по его перекошенной фигуре, отчего тут же напрягся мочевой пузырь, а в голове отчаянно застрекотало. Мальчик почувствовал, как зашевелились волосы на макушке, и поспешил поскорее удрать из комнаты. Светка хоть и собиралась его придушить – всё же оставалась, в первую очередь, сестрой... и только после этого чем-то злобным и опасным.

- Вот-вот, – облегчённо выдохнул Глеб. – Только про зубы не забудь!

Юрка на секунду замер. Под лобной костью маршировала уже самая настоящая термитная ватага – аж зубы ныли. Хотелось поскорее забиться в тёмный угол, так чтобы никто не нашёл, и попытаться пережить в этом кукольном состоянии предстоящую ночь.

Главное, чтобы из убежища не было видно щели под кроватью и её злобных обитателей. Нож может и отпугнёт чего живое, но вот на счёт лезущей из мрака нежити Юрка уверен не был. Та сама кого хочешь запугает, одним своим видом – чего ей до какого-то там куска столового железа, каким бы острым то ни было. Нож ведь из этого мира – мира живых, – а значит, как оружие, – попросту бесполезен! Наточенная сталь может защитить только от Светки, а ещё от того чудища, что привёл папа. Нужно только постоянно быть начеку! Иначе к нему незамедлительно подкрадутся! А о том, что произойдёт дальше, – страшно даже подумать. Хотя чего тут думать: ничего хорошего – сто процентов! Ведь сестра его ненавидит, а у того, другого – вон, зубы какие...

Юрка сокрушённо вздохнул.

Придётся использовать проверенный способ. Пускай он и вызывает отвращение, – а на счёт того, что будет поутру с мамой, и вовсе лучше не размышлять, – но чего-то другого попросту не остаётся. Жизнь – дороже. И с этим не поспоришь.

Юрка хоть и был мал, но кое-что для себя уже уяснил.

«Наверное, Сверчку просто страшно, вот он и позвал друзей – с ними спокойнее!»

- Хорошо, я так и сделаю, – прошептал Юрка, обращаясь к тёмноте прихожей, и затравленно прислушался к размеренному пощёлкиванию внутри головы – гвалт сию минуту стих.

Глеб, занятый борьбой с собакой, ничего не расслышал. Он присел на корточки рядом с рычащим Умкой и заглянул в треугольные глаза. Пёс взвизгнул, попытался вывернуться, но поняв и оценив беспомощность своего положения, как-то сразу затих и обмяк. Во влажных ноздрях засвистел вдыхаемый воздух, а мясистый хвост выжидательно застучал по полу. Умка лизнул было Глеба в лицо, но тут же догадался, что хозяин вовсе не для того задумывал совершённый манёвр – виновато отвёл глаза, отчего его морда уже больше походила на человеческое лицо, обременённое маской искренней неловкости.

- Ну что, голова два уха, пойдём на ночь устраиваться?

Умка кивнул и, для пущей убедительности, гавкнул два раза на всю квартиру.

- Стоп! А вот этого делать не стоит.

Глеб опасливо оглянулся на дверной проём, ожидая появления жены, а, соответственно, неизбежной инквизиции для себя и для зверя. Однако ничего не произошло: Марина, видимо, была чем-то занята.

- Пошли, а то ещё продолжение радушного приёма последует... Оно нам надо?