В лесах (Книга 1, часть 1)

- Наплюй ты, Сергей Андреич, на эти анафемские подряды, послушай меня, старого торговца,- говорил Патап Максимыч. - Не ради себя, ради махоньких деток своих послушайся, не пусти ты их с сумой под оконья... Верь моему слову: года не минёт, как взвоет у тебя мошна - и вон из кармана пойдет... Тебе ли, друг, с казенными подрядами вожжаться?.. Тут, милый человек, надо плутом быть, а коль не быть плутом, так всякое плутовство знать до ниточки, чтобы самого не оплели, не пустили бы по миру. Кинь, ради Христа, подряды... Хоть убытки понесешь - наплевать, развяжись только с этим проклятым делом скорей... Знаю я его вдоль и поперек... Испробовал!.. А вот построй-ка ты лучше пароходишко, это будет тебе с руки, на этом деле не сорвешься. Право, так.

Послушался Колышкин, бросил подряды, купил пароход. Патап Максимыч на первых порах учил его распорядкам, приискал ему хорошего капитана, приказчиков, водоливов, лоцманов, свел с кладчиками; сам даже давал клади на его пароход, хоть и было ему на чем возить добро свое... С легкой руки Чапурина разжился Колышкин лучше прежнего. Года через два покрыл неустойку за неисполненный подряд и воротил убытки...

Прошло еще три года, у Колышкина по Волге два парохода стало бегать. Толстый, дородный, цветущий здоровьем и житейским довольством, Сергей Андреич сидел, развалившись в широких, покойных креслах, читая письма пароходных приказчиков, когда сказали ему о приходе Чапурина. Бросив недочитанные письма, резвым ребенком толстяк кинулся навстречу дорогому гостю. Звонко, радостно целуя Патапа Максимыча, кричал он на весь дом:

- Крестный!.. Ты ль, родной?.. Здорово!.. Здорово!.. Что запропал?.. Видом не видать, слыхом не слыхать!.. Все ли в добром здоровье?

- Ничего - живем да хлеб жуем,- отвечал, улыбаясь, Чапурин.- Тебя как господь милует?.. Хозяюшка здорова ль?.. Деточки?

После обычных приветствий и расспросов, после длинного разговора о кладях на низовых пристанях, о том, где больше оказалось пшеницы на свале: в Баронске аль в Балакове, о том, каково будет летом на Харчевинском перекате да на Телячьем Броде, о краснораменских мельницах и горянщине, после чая и плотной закуски Патап Максимыч молвил Колышкину:

-А ведь я к тебе с докукой, Сергей Андреич. Нарочно для того и в город меня примчало.

- Приказывай, крестный, что ни велишь, мигом исполним, только бы мочи да уменья хватило,- отвечал Колышкин .

- Мое дело во всей твоей мочи, Сергей Андреич.- сказал Патап Максимыч.Окроме тебя по этому делу на всей Волге другого человека, пожалуй, и нет. Только уж, Христа ради, не яви в пронос тайное мое слово.

- Эка что ляпнул! - воскликнул Колышкин.- Не ухороню я тайного слова своего крестного!.. Да не грех ли тебе, толстобрюхому, такое дело помыслить?.. Аль забыл, что живу и дышу тобой?.. Теперь мои ребятки бродили б под оконьем, как бы господь не послал тебя ко мне с добрым словом... Обидно даже, крестный, такие речи слушать - право.

- Ну, ну, не серчай,- говорил Патап Максимыч. - Не в ту силу говорено, что не верю тебе... На всякий случай, опаски ради слово молвилось, потому дело такое - проносу не любит, надо по тайности.

- Ну, сказывай, какое дело? - молвил Колышкин.

- Дело такое, Сергей Андреич, что тебе, по твоей науке, оно солнца ясней, а нашему брату, человеку слепому, неученому,- потемки, как есть потемки... Научи уму-разуму...

- Что ж такое?

- Видишь ли, у нас в лесах, за Волгой, река есть, Ветлугой зовется... Слыхал?

- Знаю,- отвечал Колышкин.- Как Ветлугу не знать?.. Не раз бывал и у Макарья на Притыке и в Баках (Селения на Ветлуге, в Варнавинском уезде, Костромской губернии.). И сюда, как из Сибири ехали - к жениной родне на Вятку заезжали, а оттоль дорога на Ветлугу...

- Ладно, хорошо,- сказал Патап Максимыч.- Так в эту самую реку Ветлугу пала река Уста.

- И Усту знаю и из Усты воду пивал,- отозвался Колышкин.

- Так вот что: меж Ветлуги и Усты золото объявилось, золотой песок,полушепотом молвил Патап Максимыч. Хоть и верил он Сергею Андреичу, хоть не боялся передать ему тайны, а все-таки слово про золото не по маслу с языка сошло. И когда он с тайной своей распростался, ровно куль у него с плеч скатился... Вздохнул даже - до того вдруг так облегчало.

А Колышкин так и помирает со смеху. Полные розовые щеки дородного пароходчика задрожали, как студень, грудь надрывалась от хохота, высокий круглый живот так и подпрыгивал. Сергей Андреич закашлялся даже. - Ветлужское золото!.. Ха-ха-ха!.. Россыпи за Волгой!.. Ха-ха-ха!.. Не растут ли там яблоки на березе, груши на сосне?.. Реки молочные в кисельных берегах не текут ли?.. Ах ты, крестный, крестный,- уморил совсем... Ха-ха-ха!..

-Зачем гоготать? - молвил, нахмурясь, Чапурин.- Не выспросив дела путем, гогочешь, ровно гусь на проталине!.. Не след так, Сергей Андреич, не ладно... Ты наперед выспроси, узнай по порядку, вдосталь, да потом и гогочи... А то на-ка поди!.. Не пустые речи говорю - сам видел...