В лесах (Книга 1, часть 1)

- Народец! - с досадой молвил Патап Максимыч, обращаясь к Стуколову.- Что тут станешь делать? Не отвечал паломник. - Говорите же, сколько надо вам за проводника? Три целковых хотите?- сказал Патап Максимыч, обращаясь к лесникам. Зачала артель галанить пуще прежнего. Спорам, крикам, бестолочи ни конца, ни середки... Видя, что толку не добиться, Патап Максимыч хотел уже бросить дело и ехать на авось, но Захар, что-то считавший все время по пальцам, спросил его: Без двугривенного пять целковых дашь? - За что ж это пять целковых? возразил Патап Максимыч.- Сами говорите, что в прошлу зиму без гривны полтора рубли на монету каждому топору пришлось.

- Так и считано,- молвил Захар.- В артели двенадцать человек, по рублю двенадцать рублей, по четыре гривны - четыре рубля восемь гривен - всего, значит, шестнадцать рублей восемь гривен по старому счету. Оно и выходит без двугривенного пять целковых.

- Да ведь ты на всю артель считаешь, а поедет с нами один,- возразил Патап Максимыч. - Один ли, вся ли артель, это для нас все единственно,- ответил Захар.- Ты ведь с артелью рядишься, потому артельну плату и давай... а не хочешь, вот те бог, а вот и порог. Толковать нам недосужно - лесовать пора .

- Да ведь не вся же артель провожать поедет? - сказал Патап Максимыч. Это уж твое дело... Хочешь, всю артель бери - слова не молвим - все до единого поедем,- заголосили лесники.- Да зачем тебе сустолько народу?.. И один дорогу знает... Не мудрость какая! - А вы скорей, скорей, ребятушки,- день на дворе, лесовать пора,- торопил дядя Онуфрий.

- Кто дорогу укажет, тому и заплатим,- молвил Патап Максимыч.

- Этого нельзя,- заголосили лесники. - Деньги при всех подавай, вот дяде Онуфрию на руки.

Делать было нечего, пришлось согласиться. Патап Максимыч отсчитал деньги, подал их дяде Онуфрию. - Стой, погоди, еще не совсем в расчете,- сказал дядя Онуфрий, не принимая денег.- Волочки-то здесь покинете аль с собой захватите?

- Куда с собой брать!.. Покинуть надо,- отвечал Патап Максимыч.

- Так их надо долой скосить... Лишнего нам не надо,- молвил дядя Онуфрий.Ребята, видели волочки-то?

- Глядели,- заговорили лесники.- Волочки - ничего, гожие, циновкой крыты, кошмой подбиты - рубля три на монету каждый стоит... пожалуй, и больше... Клади по три рубля с тремя пятаками.

- Что вы, ребята? Да я за них по пяти целковых платил,- сказал Патап Максимыч.

- На базаре? - спросил Захар. - Известно, на базаре. - На базаре дешевле не купишь, а в лесу какая им цена? - подхватили лесники.- Здесь этого добра у нас вдоволь... Хочешь, господин купец, скинем за волочки для твоей милости шесть рублев три гривны... Как раз три целковых выйдет.

Патап Максимыч согласился и отдал зеленую бумажку дяде Онуфрию. Тот поглядел бумажку на свет, показал ее каждому леснику, даже Петряйке. Каждый пощупал ее, потер руками и посмотрел на свет.

- Чего разглядываешь? Не бойсь, справская,- сказал Патап Максимыч.

- Видим, что справская, настоящая государева,- отвечал дядя Онуфрий.- А оглядеть все-таки надо - без того нельзя, потому - артель, надо чтоб все видели... Ноне же этих проклятых красноярок (В Поволжском крае так зовут фальшивые ассигнации.) больно много развелось... Не поскорби, ваше степенство, не погневайся... Без того, чтоб бумажку не оглядеть, в артели нельзя.

- О чем же спорили вы да сутырили (Сутырить, сутырничать - спорить, вздорить, придираться, а также кляузничать. Сутырь - бестолковый спор. ) столько времени? - сказалПатап Максимыч, обращаясь к артели.- Сулил я вам три целковых, об волочках и помина не было, у вас же бы остались. Теперь те же самые деньги берете. Из-за чего ж мы время-то с вами попусту теряли?

- А чтоб никому обиды не было,- решил дядя Онуфрий.- Теперича, как до истинного конца дотолковались, оно и свято дело, и думы нет ни себе, ни нам, и сомненья промеж нас никакого не будет. А не разберись мы до последней нитки, свара, пожалуй, в артели пошла бы, и это уж последнее дело... У нас все на согласе, все на порядках... потому - артель.

Патапу Максимычу ничего больше не доводилось, как замолчать перед доводами дяди Онуфрия. - Тайную силу в матке да в пазорях знают, а бестолочи середь их не оберешься,- сказал он полушепотом, наклоняясь к Стуколову.

- Табашники... еретики!..- сквозь зубы процедил паломник.

Патап Максимыч, выйдя на середку зимницы, спросил, обращаясь к артели: Кто ж из вас лучше других дорогу на Ялокшу знает?

- Все хорошо дорогу знают,- отвечал дядя Онуфрий.- А вот Артемий, я тебе, ваше степенство, и даве сказывал, лучше других знает, потому что недавно тут проезжал.

-Так пущай Артемий с нами и поедет,- решил Патап Максимыч. - Этого нельзя, ваше степенство,- отвечал, тряхнув головой, дядя Онуфрий.

- Отчего же нельзя? - спросил удивленный Патап Максимыч.

- Потому нельзя, что артель,- молвил дядя Онуфрий.

- Как так?..- возразил Патап Максимыч.- Да сами же вы сказали, что, заплативши деньги на всех, могу я хоть всю артель тащить... - Можешь всю артель тащить... Слово скажи - все до единого поедем,- отвечал дядя Онуфрий.