В лесу было накурено Эпизод 2

Он сухо ответил, что 100 у.е. Условия были приняты, я с мокрой головой и растерзанным сердцем спустился в холл, где и предложил Скотову 100 у.е. за доставленное удовольствие. Дорога из номера в холл дала время Скотову поменять решение: цена возросла втрое. Я не спорил, достал 3 купюры по 100 долларов. «Поменяйте деньги, – радушно сказал Скотов, – и разойдемся красиво». Я красиво не хотел и попросил пригласить начальство. Оно пришло в виде начальника Скотова, и, выслушав мою версию происходящего, мне предложили шикарный вариант. Отель дает мне машину, я еду менять деньги, возвращаюсь назад, плачу, и они в порядке компенсации за моральный ущерб везут меня домой в пределах Садового кольца, даже не спросив, где я живу.

На мое счастье, к стойке подошел мой знакомый, который одолжил мне рубли для расчета. На следующий день я позвонил в администрацию гостиницы, где, внимательно выслушав мои претензии, сказали, что все обстоятельства будут исследованы и мне доложат о результатах. Мой друг, которому я все рассказал, предположил, что никакого морального и материального ущерба я не возмещу. Я надеялся и поспорил с ним, что лучший отель России, входящий в мировую сеть VIP-отелей, не будет терять лицо.

Кто оказался прав? Конечно, не я. Они решили не терять лицо и плюнули мне в рожу. Никто не звонил, электронная почта молчала. Я через неделю приехал в эту гостиницу опять и встретил все те же пять звезд российского сервиса: Скотова, Златопрахову, Глупенко, начальника службы приема и представителя администрации отеля. Меня поселили, обменяли деньги, но попросили впредь делать это самому. Данная услуга была оказана мне в порядке исключения. Я позвонил в офис отеля, где мне радостно сообщили, что меры приняты, виновные наказаны.

Моральный ущерб я возместил доброй выпивкой, а материальный – гонораром за эту публикацию.

В поиске своего лица

С.С. напился на приеме, устраиваемом женой своего приятеля-олигарха по поводу открытия летнего сезона. Жена оли-

гарха была очень активной; стремилась разнообразить скучную жизнь. На этот раз встреча друзей была тематической – азартные игры. Столы-команды соревновались в азартных играх: наперстки, очко и т. д.; был еще свинфутбол: молодые поросята в цветах «Челси» и «ЦСКА» пинали рылами мяч в загоне на улице перед рестораном, азарт был большой, запаха не было. В другом зале пели звезды эстрады, но С.С. не участвовал во всем этом – пил и к четырем часам ночи был в ауте. Давление на подсознание было таким сильным, что, взяв дома деньги, он поехал в казино, где в это время уже никого не было. Три раза он ездил домой за деньгами и к десяти утра проиграл годовую зарплату всех учителей Красноярского края.

Целый день после этого он спал, анализируя свое мерзкое поведение. В одном из снов в забытьи нарисовалось лицо женщины, которую он встречал нередко последний год, играющей в игровые аппараты по маленькой. Она не вписывалась в этот интерьер, лет ей было около шестидесяти, одета – по моде 75-го года, химическая завивка и совершенно пустые глаза обреченного человека, азарта в ней не было, единственно, что отличало ее, – это пристальный взгляд на экране, где она, всматриваясь, что-то искала или хотела увидеть. Однажды с выигрыша С.С. дал ей 100 долларов, они познакомились, и Нина рассказала свою историю.

Нина была врачом-гинекологом на кафедре клиники Первого меда, зарабатывала неплохо, у нее были свои клиентки; вырастила двоих детей, выучила их, любила их и своих внуков, но больше всего она любила своего мужа Семена: азартный, живой, энергичный человек, коренной одессит, любивший выпить, погулять, он играл в карты с десяти лет. В доме его родителей вечерами играли в дурака и бридж с друзьями и соседями. По профессии Семен был дантистом, довольно успешным, его коронки и мосты были удобными, стояли долго, работал он и с золотом, друзей у него было много – пациенты, которые стали друзьями.