В лето 6731...

Я выслушал все доводы Войсила, который от скуки монотонного долгого и скучного пути, нашел развлечение в том, чтобы «навучать несмышленного мальца». После привел свое первое: «Сколько сил и времени нужно, чтобы подготовить лучника?». Оказалось – очень много. Второе: «Сколько нужно серебра, чтобы купить лук или сил с материалами, чтобы его сладить?» – опять много. Доводы были серьезными и моя позиция в споре выравнялась, но нельзя сказать, что приведенные аргументы стали убойными фактами.

Вот так и развлекались, иногда отвлекаясь на караван повозок. Несколько раз Войсил удалялся, но вновь возращался назад. И только на четвертый час беседы мне стало казаться, что меня, как это сказали бы люди определенных профессий, качают. Через разговоры и доверительные беседы я, сам того не замечая рассказываю много о себе и своих мыслях.

Глава 8. Славный городок и Мила

Вскоре показалась крепость. Ничего грандиозного я усмотреть не смог. Небольшой ров в человеческий рост, вал в метра три, да стены в два человеческого роста. Конечно, сложно брать такие укрепления, но послезнания утверждали, что с использованием метательных машин взять подобную фортификацию не представляет никакого труда. Это просто мишень. Никаких каменных донжонов, равелинов перед крепостью, галерей и двойных ворот, бойниц, простреливаемых все пространство. Да, не пуганные здесь еще люди!

Вероятную оборону детинца осложнял и посад, который раскинулся вокруг. Наподающим можно было укрыться в постройках у крепостицы и спокойно добивать до защитников крепости. В целом, нормальная крепость, но против отрядов марийцев, которые культуру городов практических не знают.

Въехав в город, я оказался в замешательстве. Войсил направился со своими ближниками в детинец, где высилось большое строение. Не дворец, но как будут говорить через восемьсот лет, добротный деревянный коттедж, вокруг которого с одной стороны были нежилые постройки, с другой же открытое пространство.

Но куда идти мне? Ни одного человека, с кем я общался не осталось. Сани мои подвезли и оставили рядом, где сынок сотника, который и правил ими – не понять. Спокойным казался только оклемавшийся, наконец, Шах, который с величавым видом осматривался вокруг. Мелкие кабыздохи начали было погавкивать, но умеренный хозяйский рык моего породистого пса сразу умерил их пыл. Ох, войдет в силу собачка – даст тут местным шавкам.

– Эй, человек! – обратился я к глазеющему зеваке в стареньком латаном тулупе. – А двор постоялый есть где?

– Чаво! А дак энто, боярин! – начал запинаться представитель городской бедноты, сняв шапку и начав ее теребить. – А ты боярин. Чудны одежи, да вон сабля. Видать ратник, аль боярин?

Словоблудие прохожего продолжалось, но мне пришлось его остановить.

– Говори, где двор постоялый! – уже прокричал я.

– О, як! Видать боярин! Дак енто – вон туды ступай да Путилы на двор, вон и горницу дасть за серебро, – сказал горожанин и указал правой рукой в сторону.

– А долече? – осведомился.

– Дык не. На третье подворье, – задумавшись, ответил человек.

– Спаси Бог, – сказал я и спешился.

Подвязал к саням Араба и двинулся в указанную сторону.

Постоялый двор, если его можно было так назвать, был двухэтажным домом сравнительно небольшого размера. На гостиницу со множеством номеров явно не походил. По двору бегали куры, весь двор был в помете и навозе. Бесхозяйственность. В голове возникало слово «притон». Никто не встречал, и когда въехали во двор, сразу завязли в грязи, и даже мощному Орлу приходилось сложно их волочить. Я же брезгливо осматривался вокруг, не решаясь вылезть из саней, чтобы облегчить участь коню. Даже Араб, плетущийся сзади, недовольно фыркал.

– Хозяин! – прокричал я.

– Чево там! – прокричали сбоку из какого-то сарая.

– На постой возьмете? – просил я и все же сделал попытку вылезть из саней. Чисто не получилось – нога погрузла в жиже выше щиколотки.

– А куны есть, мил человек? – спросил плотный мужчина, прямо вываливавшийся из сарая.

Это был, как сказали бы в девяностых годах двадцатого века, браток. Ростом под метр девяносто, что сильно выделяло его из всех увиденных людей, может, только кроме ратников. Шрам на щеке делал и без того немиловидное лицо прямо таки бандитским. Шах, весь уже в грязи, даже морду умудрился вымазать, взял оборону и тихо прорычал.

– А сколько возмешь? – спросил я, восхищаясь псом – защитник.

– Дак десять кун! – с усмешкой проронил бандит, зыркая на Шаха. – Токмо это мне, а Путиле, можа ешо десять.

Ясно, не хозяин этого непотребства. Может либо вышибала, а может и так чужой человек, но на характер попробовать меня решил.

– А ты кто таков, кабы я табе куны давал? – с вызовом посмотрел я на громилу и демонстративно взялся за эфес сабли.

– Иди да Путилы, что ты тута с этним зверем рыкаешь? – пробурчал бандит зыркнул на Шаха и опять пошел в сарай.