В лето 6731...

Я же больше размышлял о другом. Вот, замахнулся я на многое сразу, а потяну ли? Пока еще ничего не закончил, все проекты только в работе. А скоро уже нужно уходить в поход, а тут еще что-то мутит Войсил. Его тиун через день у меня обретает. Ничего не говорит, но активно мотает головой. Неужели в эту страду ему ничего делать у себя? Я мог бы понять, если перенимают опыт, но скорее присутствие чужих людей выглядело как ревизия.

Однако, приготовления для отправки в поход не прекращались. Делали расчеты, изучали карту, что я начертил по тому пути, что преодолели после моего появления в этом времени. Обращался и ко Втораку за пояснениями и к Войсилу, даже к Гавриле пришел за помощью. Тому польстило и мне пришлось принять его наставнический тон.

Вот и получается, что дома я бываю не часто, разъезжая по всем землям и зачастую, нужно признаться, впустую. Люди работают, посевная идет, стройка не останавливается. Знаю все это, но сидеть и попивать пиво в такой период не могу.

Сегодня же, благодаря совещанию в усадьбе, я смог быть раньше и уделить внимание жене. Натопили баньку, взял пива и квасу и пригласил женушку посетить это место, ставшее для нас уже волнительным и интимным.

– Любы мой! – в баню в одной нижней рубахе зашла Божана и нежно погладила своей ладонью мою щеку. – Притомился.

– Так страда. Треба так, любая, – я обнял жену и нежно поцеловал.

А дальше уже забытие. Спадающая рубаха, нежные и уже умелые руки любимой женщины, поцелуи и страсть.

– Што ты робила? – спросил я жену после того, как мы уставшие прилегли на лавку.

– Так, Юрия научала грамоте да цифири, – опасливо сказала Божана.

– То добро! – сказал я и поцеловал в щеку жену.

– Любы мой! – начала Божана, но остановилась.

– Што любая! – сказал я и потянулся за кувшином с пивом.

– Не праздна я, – смущенно почти шепотом произнесла любимая женщина.

Кувшин, который уже держал в руке выпал, сам же замер. Я не знал, как реагировать, и еще новости в такой момент расслабленности. Нет, я хотел детей от этой молодой красивой здоровой, но самое главное – любимой женщины. Но это время опасности. Мы живем рядом с город, который стоит на границе Руси. А что если конфликт с марийцами, или к Городцу булгары пойдут, да и Унжу спалят? А еще представилась рязанская княжна с ребенком, прыгающая с городских стен во время захвата Рязани Батыем. Какое будущее у детей? Пока для меня все происходящее как, игра. Да, Божана уже стала частью реальности в этом виртуале, но дети, как будут они здесь?

Любимая привстала с лавки и молча смотрела на меня, а с ее глаз на фоне черных растрепанных волос наливались влагой. И вот первая слезинка покатилась по щеке.

– Да что ты, любимая, я хочу этого ребенка, очень хочу, только мне страшно, вокруг опасность, а дети маленькие беззащитные, но я счастлив. Ребенок от любимой женщины – это дар Бога. Только вот я уезжаю скоро, как ты тут без меня? И я не могу иначе, мне нужно ехать, – я говорил и говорил, уже не заботясь, чтобы мои слова хоть как-то были похожи на древнерусские.

Божана с интересом уставилась на меня, как будто видит в первый раз. А я так хотел быть честным с ней – рассказать, откуда, почему – все рассказать, но нельзя!

– Чудно, чудно, – повторяла она.

– Спаси Бог, любая моя! – сказал я, встал и закрутил любимую жену.

– Охолони, окоянный, – прокричала улыбающаяся женщина. Моментальное преображение от грусти с неудержимой радости.

Я поставил Божану и начал целовать в щеки, по которым я позволил стекать слезинки, губы, которые говорят самые приятные слова, шею, руки. А потом была любовь, ее высшая телесная и духовная ипостась.

Глава 20. В пути

За три дня до моего отъезда на ушкуях, в путь отправились Вторак и Третьяк, да с ними еще десяток ратников. Шли они одвуконь, но не для того, чтобы быстрее добраться, больше для того, чтобы впоследствии было кого впрячь в телеги. После долгих расчетов, рандеву речного пути и по суше, было принято решение о досрочном отбытии сухопутных. Тем более, что Войсил дал им и дополнительные задания и в Городец заглянуть и в Новгород Нижний.

Уходил я, к удивлению, с легким сердцем. Тесть обещал присмотреть за Божаной и я ему верил. На волне радости от беременности племянницы, даже потребовал пировать с ним всю ночь, так что сердце то у меня легкое, а вот голова тяжелая с утра.

Пришел провожать даже Юрий. Уж не знаю, как его накачала Божана, но смотрел он на меня не злым взглядом, а с некой восторженностью. А когда я его обнял, то малец и вовсе заплакал, и слезы эти были, скорее, из-за растерянности и непонимания происходящего у него в душе, но парень не закрывается и это главное.