В лето 6746 года от сотворения мира

— Вот есть засека, так там лес валят, а у тебя будет пасека, ты лес как бы установишь, да пчел пасти будешь. И сам ты, получается, будешь пасечник. А, как тебе? Сколько сил сохранишь, насколько больше меда да воска добудешь. В два-три раза, а то и больше, по сравнению с теперешним.

— Подожди, Михаил, а охранять как? А медведь придет, как от него отбиваться?

— Во-первых, летом медведь к жилью не пойдет. Побоится. А если зимой придет, так его, что так, что так убить надо. Шатун пчелами не ограничиться, на скотину, да на людей охоту откроет. А давай так, лук, как я видел, у тебя есть, а я тебе дам наконечник для рогатины, наконечник для копья пешего воина, да наконечник от сулицы. Древки для них ты и сам сделаешь. Будет чем себя от врагов, что на четырех лапах, что на двух защитить. Дам еще пилу двуручную (завтра мы с тобой ею дрова попилим, поучишься ею пользоваться), плоскогубцы да напильник, чтобы ее точить, ну и топор. Все вещи в хозяйстве необходимые.

— За что же такое богатство? Железа одного сколько.

— Да ты не боись. Ты испытай мой совет. Перенеси себе «на пасеку» с десяток пчелиных колод. Если ничего не получится, все, что я тебе дам — твое и ты мне ничего не должен. Цена за риск.

— Ну а если получится?

— Если получится, то если захочешь взять все это за полцены — возьмешь, не захочешь — просто вернешь, и никто из нас никому ничего не должен. Будешь покупать — я в расчет приму и мед, и воск, причем по цене, по которой ты их обычно продаешь перекупщику. Так что ты ничего не теряешь, но в любом случае выигрываешь. Ты подумай, а я сейчас.

Я пошел в свою комнату, взял так понравившиеся мне наконечники и вернулся с ними к Ядрею.

— Вот, посмотри. Только осторожно, они очень острые. Как видишь, я не шучу.

Пока он оружие рассматривал, я сходил за пилой, плоскогубцами, напильником, ну и топор прихватил.

— Ну как?

— А что, попробовать можно. Идея-то интересная. Получится, так столько народу тебе спасибо скажет. Ну а не получится, тоже ничего страшного. Все равно зимой сильно делать нечего. Так что, почему бы не рискнуть.

— Получится — не забудь, кто тебя надоумил. Мне и меда, и воска много надо. Все заберу.

На том и порешили. Весь вечер учил его пилу разводить, да точить, утром — дрова пилить. Уехал он окрыленный. Глядя ему вслед, я даже взгрустнул маленько. По-человечески так понравился он мне. Без гнильцы человек. Столько Ядрей мне про охоту да рыбалку нарассказывал, что меня такая ностальгия взяла. Все к себе приглашал. Может и доведется когда.

Впрочем, важнее было другое. Обещал он своим друзьям и родственникам о моем предложении передать, да наказать, чтобы мед и воск прежде всего ко мне везли. Я точно знал, что этот эксперимент получится, а значит много еще бортников превратиться в пчеловодов, и, в качестве благодарности, повезет воск и мед… Куда повезут? Правильно. А мне много воску нужно для свечей и еще больше меда — людей кормить.

Вот так вот. И никакого прогрессорства, ёкарный бабай.

Мукомольное и хлебопекарное производство

Еще одним моим предприятием в Новгороде должно было стать мукомольное и, как его продолжение, хлебопекарное производство. При этом я учитывал следующее. В Новгородском княжестве своего хлеба не хватало. Дополнительно везли его из Торжка и Пскова. Путь не близкий, а, значит, и торговля им оказывалась выгодной. Сказывалось и то, что Новгород — город богатый, а потому и зерно в нем продавалось по ненормально высоким ценам. Важно было и то, что на момент моего появления в средневековье, как я уже говорил, мельниц (кроме ручных) в Новгороде еще просто не существовало. В это время они только-только начинают появляться на юго-западе Руси. Ручные же мельницы не давали нужного качество помола и не могли обеспечить потребности города в большом объеме муки. По сравнению с ними моя мельница будет выглядеть как вершина технологической мысли, на самом деле такой вершиной не являясь. Как раз то, что надо.