В лето 6746 года от сотворения мира

— Ну, они появились еще до принятия христианства. Воины, которые должны были защищать капища старых богов от любой угрозы. Князю не подчинялись, поэтому те их не жаловали и при случае, старались убить. Рассказывают, что они могут превращаться в хищных зверей, а при большой опасности — растворятся в воздухе. Насчёт этого не знаю, но вот то, что они могут в одиночку справиться с целым отрядом воев, знаю точно. Их обучением занимались сами волхвы, которые постоянно готовили их к неравной схватке. Они удивительно хорошо и скрытно продвигаются по лесу, мастера засад и могут использовать в качестве оружия практически любые предметы. Живут замкнуто.

— Что, натурально превращаются в зверей?

— Звереть, может быть и звереют, но в диких зверей, думаю, не превращаются. Только подражают им. Одни — быкам, другие — медведям, третьи — воронам, а вот такие, как Ерема — волкам. Вы тут все постойте, я сам вначале с ним поговорю.

— Здравствуй, Ерема. Здесь меня зовут Суздалец.

— Злоро́во…хе, «Суздалец». Какими судьбами?

— Долго рассказывать. Тебя-то как взяли?

— Я на охоте был, вернулся, а капище разорено, волхвы убиты.

— Большой отряд был?

— Тридцать четыре человека.

— Кто-нибудь из них вернулся?

Ерема осклабился:

— Не-а.

— Как же тебя повязали?

— Родственник один за серебро меня продал. Я пока у сестры отсыпался, он за гриднями и сбегал. Ударили сразу по голове, да пока без чувств был и повязали. Да пожадничали и вместо того, чтобы убить сразу, вот сюда продали.

Суздлец повернулся и попросил:

— Отойдите подальше. Я попробую его уговорить, но не надо, чтобы наш разговор кто слышал.

Мы отошли.

Разговаривали они долго. Наконец Суздалец позвал меня. Но говорить со мной Ерема стал сам:

— Слушай, Игнач. Я готов вступить в твое войско и прослужить в нем до следующего лета. Служить буду честно. Думаю, возьму на себя разведку. Из всего твоего войска или вот из рабов таких, которых я тебя сам купить попрошу, я отберу себе человек 6–8. Их обучением буду заниматься сам и когда мой срок службы у тебя закончится, я их с собой заберу. Кроме того, заберу свое и их оружие, ну и, скажем так, любые их вещи. Никаких бумаг мне не надобно.

— Зачем тебе эти люди?

— Совсем мало нас осталось. Скоро некому будет службу нести. Кроме меня знаю еще всего четверых. В Рязани Евпатий, в Москве…

— Евпатий? В Рязани? Не Коловрат случайно?

— Тоже его знаешь? Он, правда, временно на княжескую службу определился, но, думаю, позовут — вернется. Недаром имя ему дадено не от слова «коловрат» (как все думают) — это разновидность русского самострела, а от слова коловорот, т. е. солнцестояние. Светлый человек.

— А еще где?

— А тебе зачем? Ну, есть в Москве, есть во Владимире. А имена тебе ни к чему.

— Хорошо, твои условия я принимаю, но примешь ли ты мои?

— Говори.

— Во-первых, в течение всего этого времени любое мое слово для тебя и твоих людей есть безусловный приказ. Ты можешь приводить доводы, но приказ обязан исполнить. Во-вторых, пока служишь мне никой мести никому, включая твоего родственника или вот людям Ибрагима. В-третьих, пока на тебя не напали, ты не нападаешь (если, конечно, речь не идет о наших общих внешних врагах). Так как, принимаешь?

— Я привык жить тихо.

— Я спросил, принимаешь мои условия?

— Ладно, принимаю. Пусть цепи снимут. Я (пока) так и быть побуду как зайчик, беленький такой и пушистый. До следующего лета. Только ты меня сегодня в баньку последним отправляй. Грязи на моем теле столько, что еле сижу.

— Надо же, а я уж думал, что разведку мою за полкилометра можно будет носом найти.

Когда шли назад, я у Суздальца поинтересовался:

— Ерема действительно так опасен? Вот если ты с ним схватишься, кто победит.

— Ерема. В 9 случаях из 10. И то, если на мечах, да если повезет мне немного. Ты, Михаил Игнатьевич его еще в деле увидишь. Хотя зрелище это не всегда приятное. Хорошее у тебя сегодня приобретение.

— Не сбежит?

— Ерема-то? Нет, этот не сбежит, даже если гнать будешь. Слово дал. Своими богами поклялся. Теперь у тебя человека надёжней нет. После меня, конечно.

Смотри-ка, какими преданными людьми я обрастаю.

Дома не обошлось без инцидента. В коридоре встретились и что-то там не поделили Ян Падеревский и Евпраксия (одна из первых, кого я приобрел). Похоже, что та, проходя мимо, «нечаянно» подкинула его своим бедром.

— Ах ты курва бiсова! Яка скаженна!

На что Евпраксия только довольно хихикнула и ушла своей «фирменной» походкой.

А я возьми, да и поинтересуйся к Яна, а чем «курва» (в польском языке слово вполне литературное) отличается от проститутки. А тот взял, да и ответил:

— Повія (проститутка) вступає в статевий акт з чоловіком за гроші, для «курви» це — нестримна фізіологічна потреба.

А Епраксия оказывается стояла за дверью и все слышала. Что было! Еле я ее от Яна оттащил (и то помогли). Теперь в доме как в классической головоломке про волка, козу и капусту, которых надо через реку перевезти. Этих двоих одних не оставишь. Дернула же меня нелегкая за язык. Не было печали, купила баба порося. Что делать, ума не приложу. Тут и так проблем не разгребёшь. Ну, ёкарный бабай!

Покупка лошадей