В лето 6746 года от сотворения мира

— Меня атаковали явно только для вида. Да и атака здесь возможна не по всей длине стены, дальше — засека. А на узком участке что за штурм. Баловство одно. Стрельцы монгольские из вышек поддержать атаку своих не могли, им эту стену за башней не видно, а с местными их стрельцами мы и сами неплохо разбирались. Хорошо помогли бревна на стенах. Как первые нехристи по лестницам полезли, мы им эти гостинцы и отправили. Вон, посмотри внизу, там их лестницы, да тела переломанные. Тогда они и заходили кругами. Прикроются щитами, сидят, кричат нам чего-то, а мои им отвечают. Толку-то, что отвечают, ни те, ни эти все равно друг друга не понимают. Потом те кидаются на стену, но забираются до середины и назад. Убитых своих посчитают и опять под щит кричать. Так и воевали. Один раз только до верха частокола дошли, когда я большую часть людей действительно на помощь Кежаю увел. Но Бог не допустил. Из башни стрельцы хорошо помогли. Дождались, пока монголы до самого верха поднимутся и давай их отстреливать. А этим куда деваться, вниз не спрыгнешь. Много набили. После этого противник наш из-за щитов и не вылазил, только криком извещал своих, что они атакуют.

— А сейчас они где?

— Так, получили, видно, команду отойти. Никого не осталось. Мои даже за стрелами и хабаром вниз слазили. Все тихо.

— Вот и славненько. Ё-пэ-рэ-сэ-тэ.

После боя

Ждать парламентеров с той стороны долго не пришлось. Опять прискакал этот переводчик (как только его в этот раз не пристрелили) и мы снова договорились встретиться на «старом месте» опять трое на трое.

Я отправил Митяя с приказом Алексею Щуке срочно расчистить место у ворот и дорогу на возможное расстояние, а сам начал одеваться к этой важнейшей встрече.

Первым делом надел на себя архиерейское облачение, какого, кстати, в то время на Руси, как я узнал уже после прибытия сюда, еще не существовало. Это, прежде всего саккос (напомню, бело-золотой с красивым рисунком, натуральный шелк с отделкой золотым галуном), такие же по цветовой гамме и материалам большой и малый омофоры (широкие ленты, украшенные вышитыми изображениями крестов) и сулок — платок такой. Правда сулок я сразу пришил к правому рукаву так, чтобы он скрывал ладонь и то, что в ней, а в сам рукав на резинке опустил пистолетик, подаренный Гарри. Береженого Бог бережет. Под саккос одел белый подризник (между прочим, атлас, мокрый шелк, вышивка «золотой» нитью, бахрома). Ну, правда, под него одел кевларовый бронежилет. Тут, как любят говорить дипломаты и политики — «без комментариев». На голову водрузил митру архиерейскую. Но с его формой не угадал. Оказывается, в тот период русские митры были похожи на разные формы короны византийских царей, а я купил этакую полусферическую высокую твердую шапку чем-то сильно напоминающую Большую императорскую корону российской империи. Как потом выяснилось и саккос, и такую митру Константинопольский патриарх начал использовать в своём облачении только после падения Константинополя в 1453 году. Но выглядело впечатляюще.

Под саккос подвесил на пояс мини мегафон на аккумуляторах, причем так, чтобы левой рукой можно было его включать и регулировать громкость, а микрофон шел от митры. Выехать решил на Слоне. Приказал его оседлать и подать к воротам. Сидя верхом на нем через ворота мне было не выехать, а понты требовали появиться перед сынком «потрясателя вселенной» именно на дестриэ. Если честно, то я его для чего-то подобного и брал. Поэтому я предупредил моих сопровождающих, что они выведут моего коня, потом выйду я, затем они, сложив руки, должны подсадить меня в седло.

Видя, что у лесочка остановилась группа монгольских переговорщиков, мы тоже не стали задерживаться. И так уже начинало темнеть.

Вначале все шло как по маслу, хотя и было с нашей стороны сплошной импровизацией. На этот раз я взял с собой Митяя и Матвея. Они чинно выехали на своих лошадях, затем два «гренадера» вывели Слона, а затем появился и я. Как водится — весь в ослепительно белом. Митяй и Матвей подсадили меня в седло, сами чинно также сели в седла, и мы тронулись (слава Богу, дорога от тел уже была расчищена). Но потом начались проблемы.

Пройдя вальяжным шагом метров 5 °Cлон неожиданно остановился и все мои скрытые и явные понукания его никакого эффекта не имели. Матвей и Митяй, не понимая, что происходит, тоже осадили своих лошадей. Пришлось сделать вид, что это было так задумано. Монголов вначале смутило то, что встреча должна произойти в пределах досягаемости стрел со стены крепости и за пределами защиты со стороны собственных стрельцов, но потом, хотя и с видимым недоумением, они решились и подъехали к нам. Главным среди них явно был довольно молодой монгол, в котором мне трудно было не узнать самого хана. Хотя, как говорят, Батый и не обладал талантами военачальника, но трусом, похоже, он не был точно. Правда, и подъехал он третьим, фактически прикрывшись от крепости своими сопровождающими.