В любви дозволено всё

К сожалению, когда руки слегка коснулись ее нежной, теплой кожи, Фрэнк понял: его чувство к ней вовсе не похоже на братское. Беззлобно чертыхнувшись, он натянул ей свитер почти до самых колен. Затем притащил пару толстых шерстяных носков из шкафчика в каюте на носу яхты и осторожно надел ей на ноги. Уложив Сьюзен на фланелевую простыню, накрыл теплым шерстяным пледом.

Теперь гостья, насколько возможно, обеспечена теплом и комфортом; довольный собою, Фрэнк наконец оставил ее одну. Выйдя из каюты, он запер за собой дверь. Хоть ему и не нравилась эта мера предосторожности, но иначе было нельзя, если он не желает, чтобы Сьюзен захватила его врасплох, проснувшись утром первой. Впрочем, имея представление о сроке действия «фирменного» снадобья, Фрэнк считал, что до девяти-десяти часов беспокоиться не о чем. А в общем он еще не знал точно, насколько можно доверять Сьюзен.

В салоне Фрэнк быстро переоделся — сменил кожаную куртку на свитер, схватил дождевик и забрался в рубку. Еще рано утром он занимался погрузкой. Сейчас требовалось лишь расчехлить главный парус и завести двигатель. Через пару минут он вывел судно из эллинга, давая задний ход, и медленно повел его по заливу. Вскоре вошел в канал и взял курс на север.

Благодаря судьбу за ясную, относительно спокойную погоду, Фрэнк выключил двигатель и поднял паруса. Устроившись за штурвалом, он улыбнулся, когда ветер подхватил белые крылья «Утренней звезды» и яхта почти бесшумно заскользила по мелким волнам. У него мелькнула мысль о женщине, спящей внизу. Как было бы хорошо, если бы она была сейчас рядом. Ветер трепал бы ей волосы, и в глазах отражались звезды. Он обнял бы ее одной рукой, а она положила голову ему на плечо и…

Улыбаться расхотелось. Фрэнк открыл ящичек и достал термос, который наполнил утром. Кофе уже немного остыл, но все еще был горячий. Сейчас его устроил бы и холодный, лишь бы помог продержаться всю долгую ночь. Жаль только, кофе не убережет от мыслей о Сьюзен Ранделл. Тогда б ему цены не было.

К сожалению, в одиночестве, окруженный темнотой, Фрэнк, похоже, мог думать лишь о Сьюзен. Поборовшись немного с собой, он прекратил всякие попытки переключиться на что-то другое.

Глава вторая

Она не хотела просыпаться. Где-то в глубине сознания Сьюзен понимала: вставать надо. Однако что-то удерживало ее, не давало открыть глаз — ею владел страх. Но почему? Вспомнить ничего не удавалось. События вчерашнего дня невозможно воскресить в памяти, разве что кроме одного… встречи с Эндрю. Такой горячий и всамделишный, он сжимал ее в объятиях. Только ведь Эндрю мертв…

Выходит, она тоже умерла? Сьюзен смутно припоминала, как идет по длинному черному коридору, в конце которого слепящий свет. Она чувствует всю неестественность происходящего. И тут замечает Эндрю. Он стоит в тени, ждет ее. Его руки обнимают Сьюзен, он крепко прижимает ее к себе, и она твердо знает: все теперь будет хорошо.

Как ни странно, но ощущения, что ее земная жизнь кончилась и она вознеслась на небеса, не было. Судя по тому, как она себя чувствовала, скорее можно было предположить, что она грешница, попавшая в ад. Голова раскалывалась; перед закрытыми глазами плывут красные круги, но самое страшное — будто исчезла опора и все вокруг ходит ходуном. Сьюзен опасалась, как бы ее не стало тошнить. В общем, если постель немедленно не перестанет взлетать вверх-вниз и раскачиваться из стороны в сторону, ей будет совсем худо, да нет, она просто развалится на части.

Странно… ведь кровать — не качели. Дома с ее кроватью ничего подобного не происходило, насколько ей известно. Возможно, теперь она в чьей-то чужой постели?

Веки словно слеплены клеем, но Сьюзен заставила себя открыть глаза. И сразу же пожалела об этом. В висках мучительно застучало, голова закружилась совсем невыносимо, и тоска сильнее сжала сердце. Может быть, она еще не на том свете, но уж наверняка умирает. И, безусловно, не дома.

Сьюзен поспешила снова закрыть глаза, не сомневаясь, что ей все еще снится сон. Когда она проснется, когда действительно проснется, она благополучно окажется дома, а не на… каком-то корабле. Сьюзен не могла с этим смириться. Но воздух, который она вдыхала, был пропитан морской солью. И аккомпанементом к окружающей Сьюзен тишине о борт неустанно, ритмично бились волны. С глухим стоном она зарылась лицом в подушку. Но что это? Теплая, мягкая фланель коснулась ее обнаженных бедер.

Почему они обнажены? В ее заторможенном сознании запечатлелась минута, перед тем как она окончательно лишилась чувств: тогда она была совершенно одета и находилась вовсе не на корабле. Вообще она давно не ступала ногой на палубу. Но с уверенностью сказать, где побывала вчера, Сьюзен оказалась не в силах. Помнила только, что приехала туда против своей воли, что бы это место собой ни представляло.