В любви дозволено всё

Понимая, что разузнать не мешало бы, Сьюзен вновь открыла глаза и, преодолевая дурноту, быстро огляделась вокруг. Правда, светил лишь слабенький огонек ночника, но и его было достаточно, чтобы через минуту-другую сомнений не осталось: она находится в каюте кормовой части большой яхты. Вероятно, сорок — сорок пять футов длиной, наверняка со стабилизатором и в великолепном состоянии, если судить по тщательно отполированным деталям из тика. Когда Сьюзен жила в Майами, а потом в Сиднее, она повидала немало таких яхт.

Но что она делает на этой яхте? Кто привел ее сюда? И — что гораздо существеннее — зачем?

Сьюзен крепко зажмурилась, отчаянно пытаясь сложить воедино рассыпающуюся мозаику последних двадцати четырех часов. Эндрю с ней не было, просто потому что чудес в нашем мире не бывает. И хочешь — не хочешь, с этим нужно смириться. Но что-то подсказывало Сьюзен: туннель ей не пригрезился и высокий белокурый мужчина существовал на самом деле. Он ожидал ее. Что ему было нужно? Ни вспомнить, ни объяснить этого Сьюзен не могла.

По спине побежали мурашки от ужаса. Разве тут вспомнишь, когда в голове шумит, с желудком происходит что-то невероятное, да еще эта жуткая качка…

— О нет…

Моля судьбу, чтобы дверь справа вела в туалет, Сьюзен зажала рот рукой и вскочила на ноги. Шатаясь из стороны в сторону, она ворвалась в крошечную кабинку, опустилась на колени, и у нее началась страшная рвота.

Ей показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она очутилась перед маленьким умывальником и увидела свое отражение в высоком узком зеркале. В каюте было довольно темно, разглядеть себя отчетливо ей не удавалось, но если она выглядит хоть наполовину менее отвратительно, чем чувствует себя, то уже хорошо. Впрочем, она готова примириться с самым кошмарным своим видом, лишь бы снова не повторился приступ рвоты.

Дрожащей рукой Сьюзен открыла кран и смочила водой мягкую губку, висевшую на крючке. Обтерла лицо и шею, прополоскала рот. Наконец, еще не совсем уверенная, что ничего подобного больше не произойдет, Сьюзен вернулась к кровати.

Усевшись на краю, она осмотрела себя. Затем медленно обвела взглядом каюту, примечая каждую мелочь. На Сьюзен был только красный свитер, красные же трусики, а на ноги ей надели чужие шерстяные носки. Вся остальная ее одежда, аккуратно сложенная, лежала вместе с сумочкой на крышке платяного шкафчика. На полу около двери в туалет она увидела чью-то черную дорожную сумку. Рядом стояли сапоги Сьюзен.

Кто-то постарался, чтобы ей было тепло и удобно. И хотя с ней самой обошлись бесцеремонно, к ее вещам отнеслись бережно. Снова на память пришел тот рослый блондин, но на этот раз Сьюзен думала о нем со страхом.

Подняв глаза, она уставилась на дверь между умывальником и платяным шкафчиком. Здесь должен быть вход на кухню. Сьюзен припомнила: да, должен. Она встала, прошла через каюту и взялась за ручку. Только бы не было заперто!

Но дверь, конечно, на замке. Сьюзен не очень и удивилась. Ведь она вспомнила все, стоило ей свесить голову над унитазом. Словно по волшебству, плита, придавившая мозг, поднялась, и, пока ее желудок выворачивало наизнанку, она как бы увидела перед собой Джорджа Максвелла и Кэрол Дрейтон, а также высокого белокурого мужчину. Внезапно ей стало совсем страшно. Прежде лишь мурашки бегали по спине — теперь чья-то невидимая рука схватила Сьюзен за горло.

Жалобно взвизгнув, она бросилась назад к кровати, прижалась к ее спинке — кровать была приставлена к задней стене каюты. Поднявшись на колени, Сьюзен заглянула в маленький иллюминатор, врезанный почти под самым потолком. Хотя плексиглас чисто вымыт и солнце начало пробиваться сквозь утренний туман, разглядеть можно было лишь очень немногое. Да и это не утешало.

Вдали, как поняла Сьюзен, до самого горизонта тянулась земля — видна лишь прибрежная полоса, заросшая вечнозелеными деревьями; за ними высятся скалистые утесы. Яхта, кажется, не приближается и не удаляется от земли. Значит, стоит на якоре. Вероятно, в небольшой пустынной бухте у одного из необитаемых островов. Судя по всему, кругом нет ни других яхт, ни домов, ни людей.

Ну, понятно, вряд ли похититель отправился бы с нею в многолюдное место, чтобы быть у всех на виду. Скорее всего он стал бы держать заложницу там, где ее труднее отыскать. Например, в каюте на корме яхты, бросившей якорь в самом центре затерянного мира.

Ах, почему она не прислушалась к предостережениям Максвелла? Почему не поверила, когда шеф полиции предупреждал, что Трейдер непременно ее найдет? Ничего подобного бы не случилось, не потеряй она голову от ярости при одном упоминании о Джералде Фэллоузе. То же самое произошло и в ту ночь, когда погиб Эндрю. Жаль, не припомнила она вовремя жестокого урока — как дорого может обойтись ее приступ бешенства.