В любви дозволено всё

Уайлдер улыбался той же злорадной улыбкой, что и накануне вечером, когда говорил о своих творческих способностях. Но сейчас Сьюзен понимала: он изволит шутить довольно добродушно, и тоже чуть не расплылась в улыбке. Уайлдер нагнулся к ней и отпер другой замок наручников, все еще сковывавших ее запястье. Он как бы напоминал, что, хотя у него есть чувство юмора, он остается самым строгим из ее новых знакомых.

Освободившись наконец от наручников, Сьюзен хотела было отодвинуться подальше, но Уайлдер удержал ее за руку. Он поднял ее запястье к свету с необычайной нежностью провел пальцем по красному рубцу, оставленному металлическим кольцом.

— Больно? — спросил Уайлдер голосом, полным заботы.

— Нет, — призналась она с некоторой неохотой. Хотя красная полоса выглядит не очень изящно, но, честно говоря, беспокоит не больше, чем след от резинки. Однако Сьюзен не хотелось, чтобы Уайлдер думал, будто она не страдала. — Но рука онемела, а плечо затекло, когда я проснулась, — пожаловалась она.

— А как сейчас?

— Жить буду, — натянуто ответила Сьюзен и тут же пожалела, что, не подумав, произнесла именно эти слова.

Сколько ей осталось жить? Сьюзен опустила глаза и отвернулась.

— Конечно будете, — мягко согласился страж.

Сняв руку с ее запястья, он погладил Сьюзен по плечу. Умелые пальцы быстро избавили ее от боли.

— Мне… Мне надо… — Сьюзен кивнула в сторону ванной, внезапно ощутив, как под его целительными прикосновениями по телу разливается блаженство. Ей не устоять перед нежным, ритмичным поглаживанием, хотя не следовало бы терять хладнокровия. Если она не вырвется от него немедленно…

— Мне очень жаль, что пришлось использовать наручники, — пробурчал он и провел рукой по волосам Сьюзен и погладил ее по щеке. — Знаю, вы не поверите, но я приковал вас для вашей же пользы. Больше я этого делать не буду, кроме самых крайних случаев.

— Неужели вы думаете, что успокоили меня? — спросила Сьюзен, не сумев скрыть удивления.

Еще чуть-чуть, и она свернулась бы клубочком у него на коленях и замурлыкала. Но реальность состоит в том, что он просто совершенствует свои манипуляции с нею. Сьюзен резко отпрянула. Уайлдер, очевидно, решил, что пряник на нее подействует вернее, чем кнут, но его ухищрения не сработают! Ее не удастся умаслить жалкими извинениями.

— Послушайте, — прорычал он, снова хватая ее за руку. — Я не какой-нибудь кровожадный садист, испытывающий наслаждение от издевательств над женщинами.

— Ах, в самом деле? Но меня вы не смогли в этом убедить.

Более чем когда-либо прежде Сьюзен хотелось воздвигнуть между ними непреодолимую преграду. Она надменно отвернулась и забилась в дальний угол кровати.

Глухо бормоча проклятия, Уайлдер притянул ее к себе, обнял за талию и посадил себе на колени, так что ее спина оказалась прижатой к его груди. Она посопротивлялась немного, шепча бранные слова, но объятия становились все крепче. Наконец ей стало почти невозможно дышать. Вцепившись в рукава его свитера, она отталкивалась головой от плеча Уайлдера, выгибалась, царапалась.

— Отпустите меня немедленно!

— Не отпущу, пока вы не выслушаете меня. — Он говорил тихо, но решительно, низко склонясь к ее голове. Ни гнева, ни раздражения в его голосе не было. — Обещаете вести себя спокойно?

Теплое дыхание щекотало ей щеку. Сьюзен слышала, как ускоренно билось сердце Уайлдера. Его бедра тесно соприкасались с ее ягодицами, локтями он туго сжимал ей грудь. Сьюзен прикрыла глаза и приказала себе не придавать особого значения затянувшимся объятиям, но, вопреки ее желанию, по телу разлилась приятная истома. И вдруг жаркая волна захлестнула Сьюзен с такой силой, что, боясь выдать себя, она не осмеливалась произнести ни слова.

— Так обещаете или нет? — добивался Уайлдер. Его слова мягко звучали у нее над ухом.

— Обещаю, — выдавила из себя Сьюзен, проклиная свою слабость; голос предательски дрожал.

— Поверьте, вся эта история мне так же не по душе, как и вам. — Он слегка ослабил свои объятия. — Но сейчас речь не о том. Так случилось, что мы обречены провести в обществе друг друга, может быть, несколько недель. Согласен, удовольствия в этом мало, и тем не менее хорошо бы как-то скрасить это время. Давайте думать, что мы получили непредвиденный отпуск, передышку в делах. Предлагаю вам успокоиться; попытайтесь воспользоваться случаем, чтобы как следует отдохнуть. Иначе вас могут ожидать большие неприятности.

— Отпуск, говорите? — Ей не верилось, что у человека может хватить наглости сказать ей этакую чушь. Выходит, это всего лишь увеселительная прогулка! Ее призывают расслабиться и отдыхать, и это в то время, когда жизнь ее висит на волоске! Подлец, он возомнил, будто в его приятной компании она обо всем забудет! — Как вы смеете так шутить? — взорвалась Сьюзен.

— Я говорю вполне серьезно. Мне больно видеть, как вы мучаетесь.

— В таком случае, почему бы вам не отвезти меня назад в Эверетт и просто… не исчезнуть? — взмолилась Сьюзен, слегка повернувшись, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Этого сделать я не могу.