В любви и боли. Прелюдия

Черт его знает зачем? Может думала, что так правильно, так и нужно поступать? Не просто сбежать, постыдно сверкая пятками, а… взглянуть в глаза собственным страхам, сделать все по честному… не оставив камня на камне от моста за собственной спиной. Не зря Сэм так не хотела, чтобы я ехала сюда. И вправду думала, что мне грозит смертельная опасность?

"Дай мне его адрес. Твою мать, а вдруг от тебя похитит? Вдруг он чокнутый психопат с целым подземным бункером? Я серьезно. Напиши ему прощально письмо, брось в ящик и асталависта, бейби. Самый оптимальный вариант. На кой вообще идти добровольно в это логово?"

Не знаю, черт возьми, я… действительно ни хрена не знаю. Меня все еще бьет этот озноб, он вернулся, как только закончилось действие таблеток. Временами он мне даже помогал, как бы нелепо это не звучало. Помогал сосредоточиться и сконцентрироваться на определенных вещах, переключать сознание на что-то другое, на ту же работу. Конвейерная монотонная работа… Собрать вещи, пытаться вспомнить где что лежит, нет ли у меня чего-то чужого, не забыла ли я что-то вернуть, не одалживала ли кому-то своих вещей…

А главное, не думать, не прокручивать заранее в голове возможные варианты фраз и слов. Впервые я рассчитывала на спонтанность и импровизацию, то, чем никогда не владела и даже понятия не имела, как это вообще делается. Холодный разум и трезвый расчет… под леденящую дрожь во всех частях тела, под безумную чечетку перегруженного адреналином сердца? Жизнь — это не шахматная партия, где можно заранее просчитать несколько вариаций ходов. Мать вашу, жизнь — это хаос. Безумный, бесконтрольный, убойный — соляной дробью по оголенным нервам и кровоточащим ранам. Или сжимай до судорожной боли в скулах зубы или… ори во всю глотку, пока не сорвешь на хрен голосовые связки и не зайдешься кровавым кашлем.

Каким-то непостижимым чудом мне удалось миновать стадию погружения в полное безумие… Нет, вру, я каким-то немыслимым образом отодвинула ее на неопределенное время вперед, — Сфокусируй внимание на тех вещах, которые ты больше всего в нем боишься, вытяни их на передний план, узри в них реальную угрозу, то, без чего тебе будет не только легче жить, а даст ощущение полной свободы… Ощути себя свободной без него… — Разве я хотела стать свободной?

Сейчас не самое подходящее время сходить с ума, хотя, кто его знает. Может это и есть моя особая стадия индивидуального сумасшествия, казаться самой себе холодной… нет, просто сдержанной, с вытянутой осанкой до спазматических судорог в позвонках и суставах… собранной… ожидающей собственного смертного приговора.

Помоги мне, Дэн, облегчи задачу. Ты же знаешь, как это делается.

Соберись, Элл, дыши спокойно и ровно. Можешь даже закрыть глаза… да, под очередной приступ тошноты и парочки прокруток гранитными плитами по кишкам и желудку. Главное, не бояться.

Первый щелчок, карабина в стальное кольцо кожаного браслета на запястье. Ты еще не сопротивляешься, но боишься. Не знаю, хорошо это или плохо…

Слух уловил приглушенный звук приближающегося мотоцикла. Да, теперь я умею различать, машина это или байк, и мне не надо открывать глаз, чтобы проследить за его движением, определить, куда свернет или не свернет твоя Ямаха. Да, я знаю, что это ты.

Веки раскрываются сами. Я внутри салона такси на Торн-Крик, за несколько блоков-квартир от квартиры Дэниэла Мэндэлла-младшего, за несколько шагов до собственного прыжка в персональную преисподнюю.

Похоже, ты не обратил внимания на нашу машину, сразу зарулил на дорожку аллейки перед крыльцом.

— Я скоро… постараюсь по-быстрому, — зачем я это говорю? Как будто таксисту это необходимо знать. Ему параллельно — счетчик включен, хорошие чаевые на за горами.

Все хорошо. Всего несколько шагов, почти ровных…

Коробку не забыла? Главное, коробка… — Далась тебе эта коробка, — Спокойно, Элл, не паникуй.

Скажи это собственному сердцу и перетянутым мышцам, с шипящим звоном по барабанным перепонкам…

…Волны со всей силы кипящим ударом и в дребезги о прибрежные скалы, растирая поверхность неприступного камня в скользкую обтекаемую структуру, за которую хрен зацепишься пальцами. Вода точит камень и делает его более недосягаемым? Может со временем и мои вылезшие из разрывов земной коры острые шпили безумия и боли сточит этой водой?.. Океаном забвения, где я скоро утоплю останки нашей Вселенной…

Обернись, посмотри на меня. Почувствуй мой взгляд, сделай что-нибудь, чтобы я обо всем забыла, бросила эту гребаную коробку и ухватилась за тебя… Fuck.

Нет, ты меня не видишь, не обращаешь внимание. Может мешает шлем или глубокое погружение в собственные мысли? Фиксируешь мотоцикл, снимаешь шлем. Знакомый привычный жест рукой — пальцами в волосы надо лбом и до самого затылка. Гулкий набат сердца на время обрывается, сбивается сам шаг. Болезненно хмурюсь… Черт, Дэн, ты что… подстригся?

— Дэн, — зараза, голос опят сел.