В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1

Чертов старый лис… или стреляный волк почти в овечьей шкуре. Хотя, нет! Подобные волки никогда не скрывают ни своих оскалов, ни безграничных аппетитов. Как же хочется верить, что жажда заполучить Алисию Людвидж в штат "Глобал-Вижн" исходила именно от этого человека, и что этим человеком действительно управляют собственные побуждения с пристрастиями. И что аппетиты более молодого волка-наследника не столь очевидны. И, кажется, я опять со страшной силой захотела вернуться домой…

– Звучит многообещающе! – боже, как же трудно улыбаться во весь рот и продолжать смотреть в ненасытные глаза такому матерому хищнику, особенно, когда собственное сердце выбивает из тебя едва не все физические силы прямо изнутри.

– А в чем тогда искать смысл жизни, если не в попытке завоевать весь мир?! – шутка-лозунг для очередной рекламной компании. Все равно приходится смеяться, как и всем остальным в этом зале. Пережитки королевского этикета еще бог весть с каких времен? Подданные и их короли?

Эллис, как тебя вообще угораздило попасть сюда? – Это долгая история, длиною в десять лет, не меньше. Если появится время с подходящим моментом, обязательно расскажу!

– Что ж, как бы я не мечтал продлить эти волшебные мгновения до бесконечности, но… бизнес есть бизнес! С великим прискорбием передаю вас в руки этих беспощадных стервятников.

А вот это едва ли была шутка, хоть и выдавалась за таковую.

По крайней мере, я должна была испытать некое довольство, ведь меня все это время развлекал и обхаживал сам основатель "Глобал-Вижн". Не скажу, что ему удалось усыпить мою бдительность, но всколыхнуть с глубокого илистого дна сопротивляющейся памяти часть спящих воспоминаний с почти умершими эмоциями, у него-таки получилось.

Как бы хотелось поскорей прокрутить весь этот… нелепый церемониал. Пропустить-прогнать большую часть высказываний, красноречивых эпитетов мимо отсеков личной памяти. Не смотреть в лица людей, которых я больше никогда не увижу… Не смотреть в лицо слишком спокойного и невозмутимого Дэвида Фроста.

Меня обхаживают, чуть ли не с заискиванием, потому что я и в самом деле такой почетный гость? Улыбаются, пожимают руку, отодвигают-предлагают кресло за столом "переговоров"…

– Ты хоть успел проверить содержание?.. – шепчу Фросту в подвернувшийся удобный момент нашего с ним пересечения в нужной точке места и времени.

Мэндэлл-старший как раз перетянул всеобщее внимание к своей царской персоне, занимая место во главе стола и обращаясь с шутками ко всей честной компании. Кажется, он просил кого-то из своих адвокатов вызвать Эвелин с шампанским.

Почти семейная идиллия.

– Алисия, а какого черта по-твоему я вообще здесь нахожусь? Как ты сама говорила, это моя работа, и я получаю за нее деньги. Ты начинаешь меня расстраивать. Откуда такая несвоевременная паранойя? Ты действительно допускала мысль, что такая крутая компания способна прокрутить аферу по трудовому соглашению с капризным сотрудником вроде тебя?!

Да, Дэвид, не только допускала, но и рисовала в воображении жуткие картинки… которых тебе лучше никогда не видеть!

Это ведь я собиралась залезть в террариум со змеями, от коих зареклась более десяти лет назад!

– Просим прощение за столь нестандартную ситуацию, – один из адвокатов "Глобал-Вижн" уже держал наготове две черные папки (надеюсь, из кожзаменителя) с шикарной черной ручкой… или сам держался за них. – Для нашей компании это не только особый случай и довольно-таки волнительный момент, но и долгожданное завершение самых долгих и изматывающих переговоров. Господин президент приносит свои глубочайшие извинения за то, что не может принять личного участия в этой встрече и отметить столь знаменательное событие собственным присутствием. Но он искренне надеется компенсировать данное упущение в самом ближайшем будущем…

После этих слов, мой мозг резко переключился на другую "шумовую" волну. Я практически перестала улавливать и обрабатывать дальнейшие слова адвоката… и видимо не только слова. Он продолжал что-то говорить (или пытался закончить свою вступительную речь), в то время как моё сознание отчаянно трепыхалось-рвалось из западни собственного панического полутранса.

Реальная контузия по всем болевым точкам обмораживающим жаром… С выбросом удушающего шокового разряда по скрытым зонам когда-то намертво заблокированной психики.

Что это было? Чей-то невидимый взмах, движение? Щелчок, треск?.. Лопнуло сразу несколько вспоротых нервов или… давно затянувшихся омертвевших шрамов?

Медленно оглядываюсь, скорее интуитивно, словно проверяю реакцию собственного тела – могу ли ещё видеть, слышать и понимать происходящее вокруг. Не потеряла ли я сознания? Я всё ещё сижу в кресле или тихо сползаю на пол? Не забываю ли я дышать, оснащая и без того взбесившееся сердце большими глотками спасительного кислорода? Я всё ещё здесь, с этими людьми… или с кем-то другим?