В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ)

А становиться для него походной любовницей, временным приключением — не хочу. Потому что точно знаю — привяжусь. Быстро и накрепко, врасту в него душой и помыслами, снова начну мечтать о несбыточном и ожидать невозможного. Но потом задание закончится, и не останется ничего. Каждый из нас просто вернется к своей жизни. Вот только для меня той жизни спокойной уже больше не будет. Пустые дни, сладкие воспоминания, отдающие горечью разлуки, и тоска по любимому. Потому что, если дать себе волю, не влюбиться в такого человека просто невозможно!

Хотела ли я себе такой доли? Тысячу раз нет!

Лучше, как и раньше, грезить о тихом семейном счастье, любящем муже, уютном доме и непоседливых детишках. Тепло, спокойно, безопасно. Это же было моей мечтой и целью, разве нет? Вот об этом и нужно помнить. Когда вернусь, возможно, еще встречу в госпитале Василя. Хороший мужчина, надежный. Может, и выйдет у нас с ним чего? Там видно будет. Для начала вернуться надо, а потом уже планы строить на дальнейшую жизнь.

А что касаемо Рона, то нужно лишь пересмотреть мое к нему отношение и перестать быть столь холодной и отстраненной, перейдя к более комфортному и дружескому общению. Но ближе уже не подпускать. На том и остановилась.

Похлебка сварилась, и я отставила ее в сторонку, прикрыв котелок крышкой, чтобы не остыло. А на его место повесила вторую емкость, полную воды из ручья — для травяного чая, — засыпав в нее чернику. Подбросила в костер дров и снова уселась на бревнышко, кутаясь в плащ от уже заметной вечерней прохлады.

Вскоре вернулись мужчины, неся каждый по большой охапке хвороста. При этом Грэг что-то весело насвистывал себе под нос, как никогда сейчас походя на авантюриста — искателя приключений. Зато Рон, в противовес ему, был неожиданно молчалив и задумчив, время от времени бросая на меня странные взгляды.

Сгрузив хворост на землю, мужчины отряхнули руки и тут же расселись возле костра, с явным удовольствием принюхиваясь к вкусному запаху еды и всем своим видом показывая, насколько они проголодались.

Причем Рон сел на бревнышко рядом со мной, тогда как Грэг привычно пристроился напротив и тут же выудил из своих вещей жестяную посуду. Наши миски я припасла загодя и теперь уже наливала в них ароматную похлебку.

То, с каким аппетитом мужчины принялись за еду, нахваливая мою стряпню, приятно согрело сердце, позволяя чувствовать себя умелой кулинаркой даже в таких непростых походных условиях. Отвар тоже удался на славу. Особенно мне понравилась свежая кислинка и приятное послевкусие, привнесенные в него добавлением ягод черники. Напиток я продегустировала первой, пока Рон с Грэгом наворачивали по второй порции похлебки.

Смотреть на них было одно удовольствие, что я и делала, отставив свою опустевшую посуду в сторону и подперев щеку рукой. Состояние мое было на удивление спокойным и расслабленным. Я любовалась отблесками костра, танцем мерцающих искорок, поднимающихся вверх в легком кружении, а потом тихо гаснущих и растворяющихся во тьме подступающей ночи.

На небе одна за другой начали загораться звезды. Их было намного меньше, чем я привыкла видеть дома, и они казались чуть тусклее. Северное небо выглядело совсем иначе, чем южное: не рассыпь алмазов на темном бархате, а редкие драгоценные жемчужины, складывающиеся в хорошо различимые созвездия, названий которых я, увы, не знала.

Тихая перекличка ночных птиц, стрекотание каких-то насекомых, глухое уханье совы и даже далекий переливчатый волчий вой — создавали невероятную по своей атмосфере музыку леса. Наверное, мне никогда не надоест ее слушать. Это то, чего не найдешь в городе, даже часто наведываясь в сады и парки. Что-то невероятное, дикое, естественное. Совершенно иное, чем я знала раньше.

Залюбовавшись окружающей меня красотой и поддавшись умиротворяющему настрою, я не сразу заметила странные переглядывания моих спутников, в полном молчании заканчивающих ужинать.

Любопытно, и что бы это значило? Грэг какой-то слишком уж загадочный, а Рон — странный. Но спроси я их сейчас прямо о причине их необычного поведения, эти два хитреца тут же сделают непонимающее выражение лица и уверят меня, что все в совершенном порядке.

Вот ведь! Развели тут шпионские игры. Ну и ладно, пусть себе молчат. Рано или поздно тайное все равно становится явным. Пусть себе молчат дальше. А я пока проверю один интересующий меня момент.

Отставив в сторону пустую тарелку, посмотрела на активно работающих ложками мужчин и невинно поинтересовалась:

— Значит, сегодня мы будем спать втроем?

Ответом мне был кашель поперхнувшегося похлебкой Рона и хмуро сдвинутые брови Мортона, который тут же, глядя на меня с опаской, осторожно уточнил:

— В смысле… втроем?