В любви и на войне все средства хороши!

Одну из них я узнал сразу — Тильда. А вот другая, судя по фигуре и мелодичному смеху явно более молодая, стояла ко мне спиной. На какое-то мгновение мне показалось, что я узнал голос Рины, но тут же убедился в том, что ошибся. Мало того, что на женщине было стандартное форменное платье весьма строгого покроя, а голову прикрывал сестринский плат, так еще и Тильда смотрела на нее с таким теплом и лаской, что становилось ясно: она испытывает к своей собеседнице самые нежные чувства.

А Рина с Тильдой была в контрах. К тому же одевалась намного более вульгарно и была лишена той плавной грации и неторопливости движений, которые с первого взгляда были заметны в этой незнакомке. Вот она что-то сказала тихим, мягким голосом, вызвав на лице Тильды одобрительную улыбку и ехидный смешок.

Последний явно предназначался парню из адептов, вроде как случайно остановившемуся неподалеку. То, что все это лишь показуха, выдавала его слишком напряженная поза и то, с какой жадностью и ожиданием он смотрел на не желающую обращать на него внимания молодую женщину.

Прочему-то мне он не понравился сразу, хотя объективных причин для столь резкой антипатии не было никаких. Гораздо больше заинтересовал предмет его интереса. Я уже прошел мимо, а стройный силуэт женской фигурки по-прежнему стоял перед глазами, вызывая смутное беспокойство. Что-то в нем казалось странно знакомым.

Неожиданно вспомнились бредовые видения, которые преследовали меня, пока я тяжело болел. Некоторые стерлись из памяти, некоторые же, как ни странно, остались. Одно из них — видение прекрасной девушки с нежным лицом и добрыми глазами, которая ласково касалась меня, усмиряя жар и боль, принося хотя бы временное облегчение.

Голос ее был тих и нежен, слов я разобрать не мог, но мне нравилось само его звучание. Это была та самая нить связи с миром живых, за которую я так отчаянно хватался, борясь со смертью из последних сил. Это видение приходило ко мне неоднократно и я почти поверил, что та женщина действительно реальна. Тем более, что одета она была, как сестра милосердия. Но за все пребывание в сознании я так и не увидел ее больше. За мной ухаживала исключительно Тильда, потом появилась Рина. А это дивное видение растаяло вместе с горячечным бредом ушедшей болезни, заставив меня сомневаться в собственных воспоминаниях.

Или это был действительно только бред? Отчаянная попытка измученного болезнью сознания найти хоть какой-то якорь, причину, шанс зацепиться за жизнь. И вот сейчас случайная мимолетная встреча вновь напомнила мне об этом. Может ли быть так, что та женщина действительно существует и это была она? Или недавно полученный удар по голове имел гораздо более серьезные последствия, чем показалось на первый взгляд и теперь мне мерещится всякое?

Рина! Я еще найду способ вернуть ей должок. Не сейчас, так позже. Война не будет длиться вечно, особенно после того, что я расскажу отцу по возвращении. А я терпеливый. Найти маркитантку после заключения мира не составит труда. Тогда уж она мне за все ответит!

Мрачно ухмыльнувшись в предвкушении неизбежной встречи и возмездия, я вошел в свой шатер и раздевшись, завалился на кем-то уже заботливо перестеленную постель. Надо хорошенько выспаться и накопить сил. Следующей ночью спать мне не придется. Пора возвращаться.

Однако сначала поужинаю, а заодно припрячу часть съестного с собой. Путь предстоит неблизкий, еда мне пригодится.

Следующий день прошел как обычно, с той лишь разницей, что еду мне приносил один из адептов. Молча ставил ее на прикроватную тумбочку и тут же покидал шатер. Надеюсь, с Тильдой ничего не произошло и она просто отдыхает. Мне эта женщина нравилась и зла я ей не желал. Даже радовался, что в ночь моего побега ее не будет поблизости, а значит, не будет возможности даже пусть случайно причинить ей вред.

К вечеру я уже чувствовал пробуждающийся в крови азарт. Как только ночная тьма опустится на землю и лагерь заснет, я сбегу. Но попытка будет только одна. Поэтому следовало хорошенько подготовиться и не спешить.

Чтобы усыпить бдительность возможных случайных наблюдателей, сразу же после ужина, я разделся и лег в постель, изображая глубокий крепкий сон. А сам в это время обдумывал про себя, что именно я узнал и какими подозрениями следует поделиться с отцом в первую очередь. Все же «крыса» в собственных рядах — это большая неприятность. Так что действовать придется скрытно. «Светить» тем, что я жив и вернулся раньше времени не стоит точно.

Подобные размышления прекрасно отвлекали от желания уснуть и наоборот придавали решимости исполнить задуманное. Вернуться домой и предупредить отца о предателе, было чрезвычайно важно. Значит, я это сделаю. Чего бы мне это ни стоило.

Глава 21

Двое мужчин вошли в полутемный шатер. Крохотный огонек масляной лампы давал достаточно света, чтобы не спотыкаться в темноте, но слишком мало, чтобы хорошо рассмотреть все вокруг.