В любви – то радостно, то больно

Серёжа был рядом все эти годы, но его тоже как бы и нет теперь. Он стал равнодушным, совсем чужим.

Лиза расплакалась, благо дома она была совсем одна – можно было отпустить на волю эмоции: нареветься вдоволь, пожалеть себя, высказать виртуальному обидчику всё-всё, что угодно, пусть мучается негодяй!

Сейчас она ощущала неустроенность в отношениях как сильнейшую социальную боль. Елизавете Альбертовне как вода, как воздух необходимы были прикосновения, разговоры по душам и не только.

Каждую ночь, глядя на спящего спиной к ней мужа, она проваливалась в странные фантазии, жила в них, представляя себя женщиной лёгкого поведения или любовницей. Потом засыпала, утомившись бесплодным вожделением, и до самого утра смотрела повторяющиеся, с продолжениями и сценарными доработками эротические сны, в которых видела и совершала такое, что при свете дня можно не раздумывая назвать безудержным развратом.

Ей было неловко, стыдно за эти греховные видения, которых она боялась, потому всё упорнее и настойчивее старалась не думать на подобные темы. Тщетно, как мысли, так и сны были беспощадны к её чувствительной нравственности.

В реальности ни за что и никогда ничего подобного Лиза не могла бы допустить, но ведь всему есть причина. Всему! В жизни, в её личной жизни, всё происходило до ужаса нелогично, парадоксально: чем больше она отдавала, тем меньше возвращали обратно. Чем больше усилий прилагала, чтобы созидать, тем стремительнее рушилось уже выстроенное и отлаженное благополучие. Чем больше вещей, ценностей и комфорта появлялось в их семье, тем меньше становилось моментов беспредельного и даже обыденного, мимолётного счастья.

Список противоречий пополнялся день ото дня, сжимая шагреневую кожу моментов, способных вызвать если не блаженство, то хотя бы умиротворение.

Несмотря на внутрисемейный разлад, Елизавете Альбертовне завидовали. Мало того – осуждали и обсуждали “незаслуженное” везение.

Может быть, именно эта невысказанная враждебность окружающих, с кем они с Сергеем соприкасались, их ревнивое презрение, немое осуждение были главной причиной отчуждения и холодности?

Вчера вечером Лиза предприняла очередную попытку завязать разговор с Сергеем, выяснить причину его равнодушия. Их общение ограничивали фразы “Привет”, “Я ушёл”, “Корми, мать”, “Устал как собака” и десяток менее эмоциональных, но коротких как выстрел командных формул.

– Поговорим, Серёжа!

– Не сегодня.

– Почему не сейчас?

– Догадайся. Я устаю. Мне необходима тишина, обособленное интимное пространство. Я работаю, стараюсь, тебе всё мало.

– Ошибаешься, мне ничего не нужно, кроме твоего участия, кроме любви и сочувствия.

– Замечательно! На этом и закончим диалог. Про любовь всё было сказано до нас, её не существует. Если есть серьёзные проблемы – обоснуй в письменном виде, ознакомлюсь. Я спать. Андестенд?

– Может быть нам расстаться, если любви не существует, если нас больше ничего не связывает? Мне необходим живой мужчина из плоти и крови. Я нуждаюсь в волнующих доверительных диалогах, в признаниях и исповедях, в нежных прикосновениях, в объятиях, поцелуях, безумном сексе. Да-да, и в нём тоже. А ещё в том, что нас сблизило, что превратило отношения мальчика и девочки в долгосрочный и крепкий семейный союз. Я хочу жить, но не как-нибудь, а насыщенно, вкусно.

– Бессмысленный монолог. Всё, что ты перечислила, усложняет жизнь. Развод – многократно. Ты меня больше не возбуждаешь, но менять ничего не собираюсь. Это нерационально, глупо. Я человек семейный, у меня взрослая дочь. Тебе не грозит опасность остаться одной. Давай оставим беспредметные разговоры о любви и эротике. Наш поезд ушёл. Если хочешь – могу купить тебе люксовый вибратор.

– Спасибо, обойдусь. Остался один вопрос – как ты отреагируешь, если узнаешь, что я влюбилась. Не отомстила за равнодушие, не бросилась с головой в омут блуда, а испытала реальное романтическое чувство, от которого нет спасения, кроме полной самоотдачи? Ты ведь бросил меня. Готов поделиться мной, приспособиться к полному одиночеству в семье?

– Бред! Ты не так воспитана. Хватит уже мечтать о несбыточном. Посмотри на себя в зеркало и успокойся. Если у меня на тебя не сто… хм-м… нет аппетита… пораскинь мозгами. Куртизанками и гетерами становятся в детстве. Твою женскую привлекательность можно причислить к мифам древнего… ладно, неважно. Если есть желание попробовать, что такое ****ство – рискни, попробуй. Результат тебя разочарует. Я бы на твоём месте сто раз подумал. Мы с тобой идеальная пара. Разве я мешаю тебе жить? Накануне сорокалетия мечтать о любви попросту глупо. Заелась ты, Елизавета Альбертовна. Хотя… возможно это результат обыкновенного климакса.

– Возможно. Конечно, возможно. Вот и попробую, вот и узнаю. Расцениваю твоё заявление как новую веху в наших отношениях, как сексуальную и нравственную свободу.

Лиза вспомнила первое объятие, первый поцелуй, переживания по поводу воплощения мечты стать взрослым, не своей, его, Серёжкиной мечты.